Нужно продолжать. Глава 12

Завтрак.


Я передвинула кучку крышек по жестяной стойке, пока тёмно-коричневый пони, покрытый шрамами и с кьютимаркой в виде куска жареного мяса, снимал шашлык из кролика с огня. Гости или нет — ожидалось, что за еду мы заплатим. Сама не знаю, почему ожидала иного. Я взяла свою порцию в зубы, её пикантный запах проник мне в ноздри, и понесла к столику, где Каламити уже зарывался в миску с овсянкой.


— Литлпип, ты что делаешь?! — взвизгнула Вельвет Ремеди, увидев, как я приближаюсь. Я остановилась, с удивлением глядя на неё. Вельвет была поражена. — Ты же не собираешься есть это, правда?


Я кивнула, так как с шашлыком в зубах говорить было затруднительно. Мой живот заурчал. Проглотив слюнки, я поразилась ароматом жареного кролика. Это было немного не то, что я ожидала, да и желудок странно содрогнулся, но пахло вкусно!


— Литлпип... — Вельвет положила копыто на грудь в преувеличенном драматизме. — Это же мясо!


— Угу, — пробормотала я сквозь завтрак, надеясь, что признание данного факта позволит мне спокойно поесть.


Глаза Вельвет Ремеди сузились.


— Мы вегетарианцы, — холодно напомнила она.


Я остановилась. И взаправду, в Стойле Два я ела только яблоки. Но я думала, что это единственная еда, которая у нас была. И чувствовала себя прекрасно от одной только мысли, что мне больше не придётся их есть. Я вспомнила о первой еде, которую нашла снаружи... как я нашла жареное мясо в холодильнике и решила, что в Пустоши это обычная еда. Мой желудок воспринял пищу не очень хорошо, но я рассудила, что это последствия жизни на яблоках и что к еде снаружи нужно просто привыкнуть. Думаю, по большей части я отлично приспособилась.


Естественно, теперь я поняла, что это был рейдерский холодильник. Так что такое меню было ожидаемо.


Каламити наконец оторвался от овсянки, встревая в разговор:


— Да, мясо есть мы можем. Прост не особо любим его. Для нашего рациона не шибко подходит. — Каламити посмотрел по сторонам, его покрытые овсянкой губы скривились. — Мои братья вечно подначивали меня на состязания по пожиранию хот-догов. Хотя обычно эт означало, что они пихали всяку дрянь мне в глотку.


Вельвет Ремеди ужаснулась.


— Хотя, скорее всего они были отвратительны токо потому, что хот-догам было лет двести, а не потому, что они были сделаны из мяса.


Мой аппетит вмиг пропал. Фу! Ради Селестии, надеюсь, что на всё это время их хотя бы заморозили!


Вельвет Ремеди отвернулась и ушла от столика. Она как раз уходила, когда к нам подсела Гауда с тарелкой жареных крыс. Гауда увидела, как Вельвет содрогнулась от отвращения и ускорила шаг. Ухватив крысу за хвост и проглотив, Гауда повернулась ко мне и спросила:


— Что это с ней?





— Я так полагаю, вы выдвигаетесь после завтрака? — спросила Гауда. За трапезой, состоявшей из кусочков жареных овощей и мяса кролика, я поведала ей о войске Красного Глаза. Она выслушала это с мрачной миной. — Вам прикрытие нужно?


Этот вопрос мучил меня всю ночь. (Не потребность в прикрытии, а вообще уход отсюда.) Мы могли уйти прямо сейчас, оставить Разбитое Копыто позади навсегда. Выбраться из заваривающейся каши и оставить этих пони на произвол судьбы. Должна признать, это была по-своему привлекательная идея. Особенно учитывая, что все альтернативные варианты практически гарантировали мне стать мишенью и высокие шансы на смерть.


Было ли здесь что-либо или кто-либо, ради чего стоило рисковать моей жизнью или жизнями моих спутников?


— Я... думаю задержаться здесь, — призналась я. — Ещё ненадолго.


Гауда ухмыльнулась.


С другой стороны, мне некуда было спешить. У меня не было дома. Из единственного дружественного городка, пока что встреченного мной, меня только что прогнали. Я была всё ещё брошена на произвол судьбы и потеряна. Будто снова в Стойле Два во времена, когда у меня ещё не было кьютимарки, без своего места в жизни. То же ощущение... только стены другие. (Даже потолок был таким же серым, просто теперь выше.) Я была пони с ПипБаком на боку — символом, который не значил ничего особенного в Стойле Два и вообще ничего не значил в пустошах.


Наблюдатель посоветовал мне искать свою добродетель. Какая у меня была добродетель, если бы я просто ушла? О’кей, может быть, благоразумие. Было ли благоразумие добродетелью? А самосохранение?


По правде говоря, у меня не было конкретной цели на будущее. Сама я считала рабовладельчество омерзительным и хотела разобраться с Красным Глазом. (И да, от моего внимания не ускользнули признаки того, что Красный Глаз был замешан в чём-то крупном; но в расследование этого я была вовлечена чисто из любопытства и беспокойства.) Я могла уйти, прикрывшись намерением остановить Красного Глаза, если это действительно стало бы моей целью. Но ведь небольшая армия буквально за холмами принадлежала ему. А если я действительно хотела разобраться с работорговцами, то почему не здесь?


— Нам, возможно, стоит поговорить, — многозначительно сказал мне Каламити.


Гауда задумчиво уставилась на меня, очевидно, взвешивая появившиеся варианты. Наконец она приняла решение:


— Если думаете остаться, то могу предложить вам контракт.


Я удивлённо подняла брови:


— Мм?


— Как бы ты отнеслась к заданию убрать Дэдайса для меня?


Я навострила уши. Во взгляде Каламити читалось удивление.


— Я? Почему?


Гауда скривилась.


— Потому что если это не сделаешь ты, то мне придётся делать это самой. И хотя я уверена, что это не выходит за рамки моего контракта с Мистером Топазом, политические последствия хороши не будут. У Дэдайса много сторонников, а мне не нравится ждать копья в спину.


— Чё-т не вижу, с чего б это за тобой станут меньше охотиться, если ты нас наймёшь с ним разделаться.


— Может, меньше охотиться и не станут, — согласилась Гауда, — но попробовать стоит. Если, конечно, — добавила она, уставившись на меня, — вы заинтересованы.


Шестерёнки в моей голове закрутились. Убила бы я Дэдайса? Чёрт, да я жаждала этого!. Уже обдумывала это и многое другое. Но быть нанятой для этого? Я уже устраивала самосуд ранее, но была ли я готова стать наёмным убийцей?


Я вышла из Стойла чуть больше недели и меньше двух назад. Если я дошла бы до такого сейчас, то кем бы я стала к концу месяца? К следующему дню рождения?


— Я подумаю об этом, — ответила я честно. Гауда нахмурилась. Конечно, она хотела ответа сразу. У нас было не так уж и много времени — меньше суток, прежде чем армия Красного Глаза ворвётся в Разбитое Копыто.


На основе моих представлений о Гауде и Когтях мне пришло в голову, что я сыскала бы больше уважения с её стороны, спросив:


— А что мы с этого будем иметь? Чем будешь платить?


Готова поклясться, что на лице Гауды мелькнула улыбка.


— У Дэдайса есть ключ. Всегда носит его спрятанным в хвосте. Ключ открывает хранилище в старых шахтах под Разбитым Копытом.


Звучало логично. Естественно, такое место, как Разбитое Копыто, было бы построено над сетью пещер с самоцветами. Нельзя же было всегда полагаться на одни камнефермы. Когда пещеры были опустошены, что ещё с ними можно было сделать, кроме как использовать в качестве складов? В последнем сообщении Даймонд Тиары даже было что-то о том, что лучшие самоцветы отсылались "вниз".


— Что внутри хранилища?


Гауда ухмыльнулась.


— Твоя оплата будет тем, что найдёшь внутри. Как повезёт. Может быть, там драгоценные камни, может быть — оружие. Перед апокалипсисом драгоценные камни из Разбитого Копыта использовались для создания волшебных энергопушек. Учитывая, что арсенал был заполнен ими, справедливо предположить, что в хранилище их, возможно, ещё больше.


Предположение, что прямо под тюрьмой хранился арсенал магического оружия, звучало абсурдно. В конце концов, его же не мастерили здесь.


Но если бы я и убила Дэдайса, то явно не ради награды.





— Ты не можешь сделать это.


Вельвет Ремеди топала и фыркала в предназначенном для нас троих скотном вагоне.


— Литлпип, одно дело, чтобы убить в целях самообороны или чтобы защитить других. Но это... — Она одарила меня взглядом, который мог бы парализовать даже Смотрительницу. — Это. Преднамеренное. Убийство!


Каламити нахмурился.


— Я согласен с Вельвет, Лил'пип, — сказал он как отрезал. — Ладно Когти — я их даж маленько уважаю, но я не наёмник. Ты можешь сделать это, но токо без меня.


Слова Вельвет были ещё больнее:


— Помнишь ту песню о том, что надо оставаться благородной и верной себе, которую я сочиняла? Она была о тебе, Литлпип. И сейчас ты подводишь все эти принципы. Даже подумать о таком... — Она отступила от меня, её голос смягчился сожалением. — Я. Так. В тебе. Разочарована.


От её слов я почувствовала, как будто истекаю кровью, умираю. Но, чем больше они на меня орали, тем больше я понимала, что уже избрала свой курс. Я только должна была заставить их понять, почему.


— Сильвер Белл.


Они успокоились, глядя на меня. После долгой паузы Каламити спросил:


— А каким боком тут Сильвер Белл?


Я почувствовала слабость, но пресекла её.


— Мать и отец Сильвер Белл были убиты рейдерами. И они заставили Сильвер Белл с её сестрой смотреть на это. Вы помните это?


Я видела, как по Вельвет Ремеди пробежала дрожь.


— Конечно, мы...


— Они. Заставили. Их. Смотреть! — Я подчеркнула каждое слово ударами копыта об пол. — И делали они это медленно, очень болезненно и вселяюще ужас! — Я спросила ещё раз: — Вы помните это?


Мои спутники притихли.


— Те рейдеры пришли отсюда, — я сказала им наконец. — И они сделали это всё по приказу Дэдайса. Я прочла это в его гроссбухе.


Каламити заговорил первым:


— Ну, тада это меняет дело.


Вельвет Ремеди чуть дрожала, но была непреклонна:


— И что же это меняет?


— Это не убийство более, — заявил Каламити без оговорок. — А правосудие.


Вельвет покачала гривой.


— Ты имеешь в виду месть.


— Не-а. Правосудие. Простое и ясное. — Каламити кивнул мне. — Я в деле. — Он указал на мой рог: — Как у тебя там с телекинезом?


— Отдых творит чудеса. Я не буду жонглировать вагонами. Но бочками — запросто. А как твоё крыло?


Глаза Вельвет метались между нами двоими снова и снова. С отчаянием в голосе она попыталась нас образумить:


— Планируете ли вы выяснить, кто из рейдеров был причастен к тому делу и убить их тоже? Или вы просто убьёте всех в Разбитом Копыте?


— Они рейдеры, — невозмутимо ответил Каламити, расправляя крыло. — Ежли честно, мне вот интересно, зачем вообще мы им помогаем. Ах да, позволим им с работорговцами перестрелять друг друга. Прихлопнем чё останется.


У меня была другая идея.


— Вообще-то, не все пони здесь плохие. — Я думала о том камнедробителе, с которым разговаривала, будучи эскортированной. — Я думаю, это место можно изменить к лучшему. Возможно? оно станет торговым городом вместо крепости рейдеров.


Говоря так, я понимала, насколько тупо и идеалистично это звучало. Но я продолжила:


— Я думаю так: убить Дэдайса. Найти Мистера Топаза и разделаться с ним — любезно, если возможно, летально, если нет. И оставить Гауду за главную.


* * *


Дэдайс сказал мне заглянуть к нему за ещё одним заданием. Ощущая приятную тяжесть Малого Макинтоша в сумке, снайперской винтовки на спине и карабина сбоку, я подозревала, что он явно не такое дело имел в виду. Но его приглашение было прекрасной возможностью.


Я пошла одна, оставив Каламити во дворе за чтением Тактик Шпионажа Зебр. Ему это явно не нравилось, но я планировала дальнюю вылазку для изучения тех помещений Разбитого Копыта, которых ещё не видела. Включая те, что вели вниз, в шахту. Впервые увидев двор при свете дня, Каламити тотчас же заметил металлические панели гидравлического грузового лифта, но панель управления была совсем сломана. Если лифт вообще работал, то запустить его можно было только из шахты. Должен был быть другой путь. Где-то была дверь, ведущая под помещения тюрьмы, и я хотела знать, где.


И теперь, похоже, я её нашла.


Я стояла за кулисами сцены в столовой. С одной стороны замызганный и тяжёлый занавес скрывал в тени это место от проходной комнаты, коей являлась столовая, где рейдеры ели... не знаю уж, что у них там на обед. За сценой скопилось столько пыли, что я с уверенностью могла сказать, что пони здесь не ходят. Да и зачем? Всё пространство было завалено сгнившим театральным инвентарём и костьми сотен пони. Бесчисленными костьми были забиты все шкафы, торча и вываливаясь из ящиков; не поместившиеся же в них кости были свалены в кучи, наверняка достигавшие аж три пони в высоту, когда на них ещё была плоть.


"Гости" Разбитого Копыта докатились до варварства и каннибализма, и в конце концов каждый из них лёг тут своими костьми. Я нашла записи, нашла граффити. И даже стала гадать, почему же не спотыкалась об их скелеты.


На всю стену — от стены до стены и от пола до самого потолка — растянулась огромная фреска. На ней изображался благородного вида пони-солдат, статую которого я видела ещё в Понивилле. Что же, вдохновляюще. И хотя фреска за многие годы выцвела и облупилась, я всё ещё могла разглядеть за солдатом саму Богиню Селестию: её божественные очертания лучились одобрением. В начале, как я поняла, это было тем, что каждый "гость" Разбитого Копыта видел каждый раз, когда принимал еду. Пока фреску не скрыли, построив тут сцену.


В стене были установлены закрытые ворота, достаточно широкие, чтобы через них прошла телега. Позади была небольшая зона обстрела всего в несколько метров, где по обе стороны в нишах были установлены две обесточенные магические турели. А за ними — толстая металлическая дверь. Судя по погасшему индикатору, дверь была так же обесточена.


Мне хотелось попасть внутрь. Не из-за хранилища, полного возможных ценностей. Только у Дэдайса был ключ к хранилищу, и только Дэдайс встречал Мистера Топаза лицом к лицу. Если Мистер Топаз вообще существовал, то я бы дала копыто на отсечение, что он был в этом хранилище. В голове возникали разные предположения — от выделенного терминала для связи с Мистером Топазом и хранилища, являющегося Стойлом, до Мистера-Топаза-Мозгобота.


Ворота были закрыты. Я должна была сдвинуть горки сломанных костей, чтобы добраться до них, задержав дыхание, когда в воздух взлетали белёсые хлопья. Я потратила несколько минут на это, но благодаря моим талантам ворота наконец открылись. Однако с металлической дверью была совсем другая история. Она могла быть открыта только с терминала внутри здания, и только если я восстановлю его питание.





Должно быть, я провела несколько часов, рыская по Разбитому Копыту, пытаясь восстановить питание этой двери. Требовалось лишь заменить часть предохранителей и спарк-батарей, но их оказалось до идиотизма трудно найти.


Я действительно нашла арсенал, за боковой комнатой казарм охраны. Он был полностью опустошён — не удивительно, учитывая, что большинство рейдеров было вооружено энерго-магическим оружием, которое, по моему мнению, было утащено как раз из этого арсенала. Тем не менее, на задней стене висела новостная статья в рамке, а за ней был сейф.


Взяв рамку со стены, я сразу обратила внимание на фотографию. Всё происходило посреди лёгкого зимнего снегопада; это были похороны. Судя по всему, очень важные, так как на заднем плане стояли затенённые фигуры двух крылатых единорогов, сильно расфокусированные. Одна была явно ниже другой. Мой разум хотел обратить их в Богинь Селестию и Луну.


Но не они привлекли моё внимание. Камера фотографа сфокусировался на кобыле — одинокой оранжевой пони, которая, в отличие от окружающих, избегая официального чёрного платья, одела только чёрную ковбойскую шляпу и чёрный платок с половиной яблока, вышитой спереди. Камера поймала всплеск света, отражающегося от падающей слезы, когда она клала один прекрасный цветок на гроб. Кьютимарка кобылы, три яблока, была идентична рисунку на Малом Макинтоше.


Вся Эквестрия оплакивает Биг Макинтоша, Героя Утёса Разбитого Копыта.


Две недели назад мы даже не знали его имени. Но, когда Биг Макинтош пал, встав на пути пули зебры-убийцы, предназначенной для Принцессы Селестии, умерев при этом мгновенно, он запал в сердце и разум каждого любящего и патриотичного пони, став образцом храбрости, отваги и самопожертвования для всей Эквестрии.


Похоронная церемония проходила сегодня днём на западном дворе Министерской Аллеи. По распоряжению принцессы Луны, пегасы устроили лёгкий снег.





Открыв сейф, я обнаружила два (!) СтелсБака, последние требовавшиеся мне спарк-батареи и различные боеприпасы, которые, судя по найденным документам, были магически усилены. Снаряды для игольного пистолета, пули для Малого Макинтоша и даже патроны для боевого седла Каламити. Плюс два типа боеприпасов для оружия, с которым я была незнакома (хотя и подозревала, что один тип был для многоствольных боевых сёдел, которые, как я заметила, использовали работорговцы).


Только-только уложив мои новые сокровища в седельную сумку и возвращая статью на место, я услышала разговор рейдеров и застыла.


— ...а они точно не взорвутся нахер на минном поле? — Первый голос — жеребец.


Кобылица с более молодым голосом фыркнула:


— Будто мне было бы дело, если бы они и впрямь взорвались. Ты вообще имеешь представление, что эти проклятые работорговцы сделали с моим городом?


Я быстро повесила рамку и прижалась к стене за одним из множества пустых оружейных стеллажей, навострив уши.


— Ты ведь из Литлхорна? Слышал, они устроили там резню.


— Не. Но это было бы милосерднее. Они забрали всех взрослых, кого смогли, убили остальных и оставили их гнить там, где они упали. А жеребята и кобылки? Для Красного Глаза дети были бесполезны. Так что они просто предоставили нас самим себе.


После секунды неловкого молчания она продолжила:


— Дела пошли под откос очень быстро. Бля, да они и изначально были дерьмовы, многие из нас видели искромсанные и брызжущие кровью тела наших родителей. Но всё стало гораздо хуже. Унесла свой хвост оттуда так быстро, как смогла. Я бы была более чем счастлива, если добрая часть этой банды налётчиков сдохла бы в криках, с оторванными ногами.


Я увидела тени двух рейдеров из Разбитого Копыта, перемещающиеся по полу арсенала, когда они проходили мимо, слишком увлечённые разговором, чтобы заметить что-то неладное.


— Ага, понятно. Но если ловушка Дэдайса сработает, все эти работорговцы станут нашими рабами. Тогда ты сможешь выместить гнев на них лично, медленно. Я уверен, Дэдайс не будет возражать, если у нескольких его новых камнедробителей будет недоставать некоторых не-жизненно важных внутренних органов.


Голоса затихли, когда они свернули за угол где-то вне поля зрения. Я выдохнула: не осознавая этого, я задержала дыхание.


Мой разум работал с бешеной скоростью, собирая вместе то, что я только что услышала. Дэдайс, в итоге получается, не предавал Разбитое Копыто. Он просто заставлял силы Красного Глаза думать, что предаёт, заманивая их в ловушку. Естественно, он хотел, чтобы они попали внутрь без всяких трудностей.


И он обманом заставил Гауду действовать против него. Что если этот план был одобрен копытом Мистера Топаза... или хуже, был на самом деле планом Мистера Топаза...


Мне нужно было поговорить с Гаудой. Прежде чем я застрелю кого-либо.





— Я хочу, чтобы ты убила Гауду.


Я уставилась на Дэдайса. Так это и было моим вторым заданием?


Изображая полное неведение как только могла, я переспросила:


— Кого?


Дэдайс фыркнул.


— Гаудина Грознопёрая. Грифина. На лице шрам. Только один глаз. Такую ни с кем не спутаешь. — С садистской улыбкой он наклонился поближе. — Если сделаешь это, станешь частью моей команды. Чёрт, я даже сделаю тебя одним из своих личных охранников. Ты получишь хорошую комнату и хорошую еду.


Я потеряла дар речи. Он играл со мной. Я это знала. Но я всё равно растерялась.


Я осмотрелась вокруг, как тонущий пони ищет спасения. И ещё раз мой взгляд упал на портрет первой Смотрительницы Стойла номер два — Свити Белль. Я вспомнила, что Вельвет сказала мне. Кое-что, что сказала Смотрительница ей самой.


И, глядя прямо в серые глаза Дэдайса, я утвердительно кивнула.


— Окей. Нет проблем.


Он моргнул.


— Это всё? — я спросила, как будто убийство Гауды было пустяцким делом.


Он поднял брови.


— Нет... Я подумаю, что ещё нужно сделать.


Я повернулась, как бы уйти, сделала несколько шагов к двери и остановилась. Глядя через плечо:


— Тебя будут подозревать. Тебе нужно обзавестись алиби.


Его брови поднялись ещё выше.


— Вот что я тебе скажу: у меня есть план, по которому можно и от грифины избавиться, и тебе чистеньким остаться.


Его глаза сузились.


— Оу, правда? Ну так расскажи, пожалуйста.


— Когда-нибудь слышал о пони по имени Свити Белль?


Дэдайс моргнул от удивления, а затем расхохотался. Он указал на картину на стене.


— Слышал ли о ней? Да у меня есть все её песни, которые можно сыскать в пустошах! Представляешь, она пела здесь! Прямо на этой сцене! — Он указал копытом в сторону столовой. — Лестница у моего офиса ведёт как раз на балкон, с которого сам начальник смотрел её выступление.


Вау. Я надеялась, что Дэдайс хотя бы знает кобылу, чьё изображение висит у него на стене. Но я даже представить не могла, что этот садистский ублюдок окажется её фанатом.


Он остановил наплыв эмоций, его голос охладел.


— Ну, и?


Я сделала глубокий вдох.


— Ну, ты знаешь, что я пришла сюда не в одиночку. Один из моих спутников, так получилось, является прямым потомком самой Свити Белль. И, оказывается, музыкальный талант у них — семейное.


Я завладела его вниманием.


— Её имя — Вельвет, и она направляется в Мэйнхэттен записывать новую музыку для радиостанции диджея Пон3.


Минуточку, так это же отличная идея! Это дало бы мне возможность поговорить с самым известным жеребцом пустоши.


— Вот что я имею в виду: я думаю, что смогу уговорить её выступить тут, на этой сцене... — Мой ум мчался, пытаясь сформировать прилично звучащий план так быстро, как я говорила. — Мы сделаем это сегодня вечером. Пригласим всех посмотреть выступление и... Гаудину тоже.


Дэдайсу, я видела, пришлась по вкусу эта идея. На следующее утро назначалась битва, и концерт пришёлся бы как раз кстати для поднятия боевого духа.


— Я спрячусь на балконе. Сделаю два выстрела. Один в голову грифины, другой — в твой стол, достаточно близко, чтобы выглядело, будто вы оба мои цели. — Я левитировала один из СтелсБаков. — Я исчезну до того, как кто-либо даже посмотрит в мою сторону, чтобы узнать, кто это был. Ты можешь обвинить во всём наёмника-убийцу работорговцев. Кто бы не купился на это?


Особенно если все ожидали атаки работорговцев на следующее утро.


Дэдайс раздумывал над планом, а я стояла и всё больше нервничала. Он должен был понимать, что этот план помещал его в то же перекрестье, что и Гауду, и он уже считал меня её шпионом. Поверил бы он в то, что я так запросто её предам, что моя верность так легко покупалась?


— Мне это нравится! — Дэдайс засиял улыбкой, стукнув копытами друг об друга. — Только с одним условием.


Ой-ой.


— Эта твоя Вельвет... Я хочу услышать по крайней мере две песни, прежде чем прервать шоу. В том числе кое-что из репертуара Свити Белль.


— Гм... Какая-то конкретная песня?


Он улыбнулся.


— Блин, да я их все обожаю! — Он откинулся назад. — Удивите меня.


Выйдя из кабинета Дэдайса, я огляделась. Я помнила о том, как Дэдайс и его охрана ушли в другую сторону прямо перед тем, как я украла гроссбух. Теперь я не была удивлена тем, что обнаружила проход, ведущий к прилегавшей к стене лестнице, которая вела на находящийся вверху балкон. Я осмотрела его. Затенённый. Скрытый от взора. Идеальная снайперская позиция.


По пути назад я заметила тусклое свечение, которого не было раньше. Работал один из терминалов в помещении рядом с офисом Дэдайса. Я была уверена, что раньше такого не было. Похоже, замена предохранителей и спарк-батарей восстановила питание. Достав инструменты, я взломала терминал.


В терминале не было меню, не было записей. Лишь одна функция. Я нашла терминал, открывающий двери шахты.





— Я сделаю два выстрела: одну пулю в голову Дэдайса, — сказала я Гауде, — а вторую — в твой стол. Затем, до того как меня смогут узнать, слиняю с помощью СтелсБака. Ты можешь обвинить в этом работорговцев, что нападут завтра. — Гауда скептически обдумывала эту идею. — Конечно, у некоторых пони могут появиться подозрения, но не из тех, что могли бы выдвинуть против тебя. Особенно если ты их возглавишь и приведёшь к победе над работорговцами.


Гауда покачала головой.


— Что же, я согласна. Ты чертовски хитрая интриганка.


Я почувствовала прилив гордости. А затем сомнение, подобная похвала — хорошо или плохо?


Через несколько минут я присоединилась к своим друзьям в скотном вагоне. Вельвет Ремеди нервно скакала туда-сюда.


— Концерт? И всего несколько часов, чтобы подготовиться?


— Так, ещё разок, на кой мы в это ввязались? — Каламити был в замешательстве. — На чьей же мы стороне щас?


— На той же, что и раньше. Основной план не меняется. Но сначала я хочу, чтобы эти двое оказались в одной комнате.


Вельвет Ремеди открыла одну из её седельных коробок и вытащила блокнот.


— Какие песни я буду исполнять? Большая часть моих песен на самом деле не для рейдеров. Не думаю, что песни о любви, мире, благородстве или свободе тут подойдут.


— Ну, многие из них — беглые рабы... — заржал Каламити.


Вельвет Ремеди просматривала свой список песен.


— Эту вычёркиваем. Эта... возможно. О, эта забавная, но изначально предназначалась для дуэта. (Я читала в старом журнале, что Пинки Пай и Винил Скретч исполнили её в Хуфбитс.) Я могла бы переделать её под исполнение одной пони, но необходимо музыкальное сопровождение. Может, мою собственную? Как насчёт...


Я закрыла глаза, вспоминая.


— Ну, Дэдайс ждёт две песни перед нападением. И он сказал, что одна песня должна быть от Свити Белль.


Вельвет фыркнула.


— И когда ты собиралась мне об этом сказать?


— Хм... Сейчас?


Она хохотнула.


— Здорово. Две песни, одна моей пра-пра... много-пра-бабушки. Ну, по крайней мере, я большинство из них знаю наизусть. Но другая...


Я не могла не закатить глаза. Хотя я обожала музыку Вельвет и влюблялась в неё с каждой песней, сегодня требовалось лишь отвлечь внимание. Она не должна быть идеальной.


— Ты думаешь, сможешь приковать к себе каждую пару глаз в зале? — спросил Каламити.


Вельвет Ремеди казалась наигранно оскорблённой.


— Ну конечно, дорогуша. Ни один глаз не будет смотреть в другую сторону. — Я могла в это поверить. Уверена, Вельвет Ремеди могла удержать все глаза прикованными к ней, даже если бы среди зрителей была Дитзи Ду. Внезапно Вельвет ахнула. — Каждая пара глаз! Мне нужно в ванную! О нет, что же мне одеть?!


— Я могу тебе помочь.


Вельвет подняла голову.


— Нет, спасибо. Я и сама могу хорошо помыться, дорогая.


Я что-то промямлила, вспыхнув. Это было не то, что я имела в виду, но теперь, когда она сказала это, я не могла изгнать образ из своей головы. Моё сердце затрепетало в груди.


Каламити заржал и развернулся.


— Я оставлю вас наедине для... — он помахал копытом между нами, — ... этого, чем бы это ни было.


Он быстро вышел, бормоча что-то про помощь пони Гауды в подготовке магической плазменной пушки к работе, до того как силы Красного Глаза окажутся здесь. Я не обратила внимания. Мой взгляд был обращён только на Вельвет Ремеди, и я чувствовала, что моё лицо горит.


— Я... — Я топнула. — Я имела в виду, что у меня есть прекрасное платье для тебя!


Сфокусировав магию, я открыла сумку и вытащила самое красивое платье во всей пустоши, находку из бутика «Карусель».





Как мне всё исправить? Сколько попыток мне дано?

Хочу всё сделать верно — мне не всё равно!

Не всё равно-о!


Вельвет Ремеди была великолепна. Платье было совершенным на ней, делая её ещё более ошеломляющей, чем я когда-либо видела. Её рог светился, и сцена была наполнена тёплым, цветным светом, который сменялся, сочетаясь с её голосом и тоном песни.


Я встаю на дыбы, пинком пронзая воздух в полном молчании,

И твёрдой решимости даю сокрушить моё отчаяние!..


В качестве первого номера концерта она выбрала ту печальную песню, которую крутили по радио. С которой все наверняка были знакомы. И она более чем достойно её исполняла. Она была... великолепна.


Я присела на балконе, прикрывшись всё тем же отвратительным чехлом для матраса. З.П.С. был готов, снайперская винтовка заряжена и лежала рядом. На самом деле, я ненавидела себя за то, что собиралась погубить выступление Вельвет.


Дэдайс был не глуп. Когда я вошла на балкон, я нашла записку, оставленную для меня: "Один выстрел в цель, один в стол. Сцена взлетит на воздух, если ты выстрелишь во что-либо ещё."


Сожги его Селестия! Даже если я могла бы дать знать Каламити о взрывчатке, он не лучше меня мог разоружить её. (Из мелкой пакости я украла его копию "Применение Самоцветов".)


Песня Вельвет подошла к вышибающему слезу финалу. Публика, десятки рейдеров, сидели совершенно потрясёнными. Даже Гауда раскрыла клюв. Лагерь на несколько секунд погрузился в полнейшую тишину, сцена опустилась во мрак, не считая слабого свечения рога Вельвет. Затем столовую потряс взрыв цокота копыт дюжин аплодирующих пони, заставивший балкон дрожать и обрушивший с крыши на головы зрителей мелкий мусор.


Я поймала взгляд Дэдайса, когда тот посмотрел на балкон. Краешком глаза Гауда поймала его тоже. Она опустила клюв в свою питьевую жестянку, не отрывая глаза от Дэдайса.


Новая музыка начала нарастать со сцены, оркестр в один рог.


Вельвет Ремеди начала топать копытами об пол сцены, устанавливая ритм. Вскоре большинство пони в зале повторяли её ритм.


— Хватит этой грустной мути, кто готов оторваться!? — выкрикнула она, вызвав рёв толпы.


Мои уши навострились, глаза расширились. И на мгновение я совершенно забыла о снайперской винтовке. Все, что имело значение — это то, что я не узнала музыку. Я никогда раньше не слышала эту песню!


Галопом вперёд, ночь зовёт, не вынуждай меня ждать!

Песня громка, и воет толпа, заставляя душу пылать!

Не улыбаешься — значит, не пытаешься!

Вперёд, шуми! И не молчи!

К плечу плечо, давайте ещё, мне нужен рок-н-ролл!


Селестия помилуй! Она же сама взорвёт сцену!


Я левитировала снайперскую винтовку, теперь уже боясь дать ей закончить песню. Со всеми этими спецэффектами, Вельвет Ремеди сейчас абсолютно завладела каждым взглядом; все пони в зале (и грифина тоже) не могли от неё оторваться. О Луна, я могла бы начать отстреливать находившихся там пони, и никто ничего не заметил бы, пока пол зала бы не полегло. Ну, если бы сцена не превратилась бы в огненный шар.


...Не ленись — веселись!

Что ж не видишь, что это ВЕЧЕРИНКА?


Доверившись совершенству прицельного заклинания ПипБака, я сосредоточилась на серии из трёх целей.


БАХ!! БАХ!!


Первый выстрел разорвал жестяную кружку Гауды, забрызгав Гауду её содержимым. Она сразу нырнула под стол. Перед тем как кто-либо успел среагировать, второй выстрел разорвал верхнюю половину головы Дэдайса, забрызгав несколько пони перед ним. Третьей же целью была Вельвет Ремеди, которая осветилась светом моего рога, и я телекинезом утащила её со сцены за занавес.


В подтверждение слов Дэдайса, в тот же момент вся сцена взорвалась, с грохотом окутавшись огнём и обломками. Пони в первых рядах упали. Я увидела, как, истекая кровью, Гауда зашаталась, поражённая деревянной шрапнелью.


Я включила СтелсБак и поскакала тихо к лестнице. Снизу кто-то закричал:


— Это работорговцы! Они напали раньше!


Абсолютно справедливое предположение, думала я, спускаясь по лестнице. Я была уже на полпути вниз, когда взрыв откуда-то снаружи дал понять, что кричавший не сильно ошибся.


Несясь к терминалу, я поражалась совпадению. Но нет, осознала я, добежав до стола с терминалом и активировав единственную функцию последнего, это было совсем не совпадение. Работорговцы Красного Глаза не доверяли Дэдайсу. Как он планировал предать их, так и они всё это время намеревались атаковать раньше. А в настоящий момент все до последнего пони были здесь. В соответствии с планом, тут присутствовали даже Гауда и её сторонники. Мы собрали всех в одном месте, оставив подступы и сторожевые точки незащищёнными. И конечно же атаку начали именно сейчас.





СтелсБак почти иссяк, когда я ворвалась в комнату за занавесом. Я нашла Вельвет Ремеди, пытающуюся выбраться из кучи скелетов. Её прекрасное платье было всё в зацепившихся за него костях.


Задыхаясь, я извинилась и рассказала о записке. Она лишь отмахнулась.


— О, всё в порядке. Я предпочитаю быть погребённой в куче скелетов, чем стать одной из них. — Она одарила меня улыбкой, что растопила моё сердце. — Спасибо, Литлпип!


Затем, как будто что-то вспомнив:


— А не могла подождать, пока я не закончу петь?


Я ответила застенчиво:


— Я боялась, что ты подорвёшь себя.


Я оглянулась на шторы, по мерцающему свету по их краям было понятно, что лицевая сторона занавеса была в огне, но шторы были достаточно толстыми, чтобы пламя не успело ещё проесть их насквозь. Я посмотрела наверх, чёрный дым начал клубиться у потолка. С другой стороны штор я услышала перестрелку и взрывы. Я огляделась в поисках Каламити.


Рыжий пегас с цепочкой в зубах, на которой болтался ключ, прискакал мгновение спустя, его чёрная ковбойская шляпа почти свалилась.


Вельвет Ремеди закатила глаза со смехом.


— Ты что, задержался, чтобы раздобыть ключ?


Каламити повернул голову, вешая цепочку на один из стволов боевого седла.

— О да, чёрт возьми! — Он улыбнулся Вельвет. — Хрен знает, кто там победит, а я планирую слетать помарадёрствовать.


Вельвет Ремеди поворотила нос. Даже я закатила глаза. Потом повернулась и побежала к воротам.


— Идём уже...


Каламити остановил меня, укусив за кончик хвоста.


— Куда прёшь? — Он кивнул головой в сторону ворот. Я повернулась, чтобы посмотреть туда.


С другой стороны ворот, между нами и теперь открытой металлической дверью, было четыре турели, нацелившиеся на нас.


Я застонала. Вернувшееся питание включило турели тоже. Как я могла быть настолько глупа, чтобы не понять, что произойдёт? Я могла отключить их раньше, прежде чем включать питание.


— Разносим сразу все четыре? — спросил Каламити.


— Нет... Погоди... Дай подумать.


— Почему мы все ещё собираемся идти туда? — спросила Вельвет, явно предполагая, что оставшаяся часть плана провалилась.


Я была вынуждена согласиться. Теперь больше всего меня интересовало другое:


— Я надеюсь, тут есть выход.


Я посмотрела на ПипБак.


— Окей, нам везёт. У меня есть ещё один СтелсБак. С его помощью я доберусь до турелей и перепрограммирую их так же, как те, что были в пегасьем конвое. Таким образом они пропустят нас и задержат любого, кому придёт в голову нас преследовать.


У нас был план. Я вытащила мёртвый СталсБак из своего ПипБака и вставила последний рабочий, что у меня оставался. И принялась за работу.





Мы ползли через пещеры, переделанные в склады, заставленные ящиками, украшенными названием "Перевоспитательный Скотный Двор Разбитое Копыто". Некоторые были отмечены кругом, означавшим, что у их Уровень Приоритета Селестии, и маркированы аббревиатурами — либо М.Ч.Н., либо М.В.Т.


— Ну, — шепнула я своим спутникам, — я знаю, что М.Ч.Н. — это Министерство Магии, но о другом не слышала.


Каламити остановился, замешательство отразилось у него на лице.


— Как это...?


— Министерство Чародейных Наук, — объяснила Вельвет, прежде чем он ляпнул что-либо обидное.


Голос, низкий и мощный, прогрохотал через пещеры, остановив нас.


— Что ж! Вот и вы, маленькие пони, которые пришли в мой город и сотворили такой беспорядок. Вы убили моего лейтенанта и теперь пришли за мной.


— Мистер Топаз? — Каламити спросил, повторяя мои собственные мысли.


Либо он использовал впечатляющую акустическую систему, либо магически усилил свой голос. Я подозревала, что последнее. И это означало, что он скорее всего единорог. Или... хуже. Одно из псевдо-божественных существ, вроде той хрени, что я встретила у Новой Эплузы.


И в данный момент у меня не было с собой товарных вагонов.


Я быстро раздала магические патроны, молясь Селестии и Луне. Если Мистер Топаз был одним из тех монстров, нам нужна была вся божественная помощь, которую мы могли бы получить.


Каламити сразу перезарядил боевое седло. Вельвет Ремеди, однако, не выглядела впечатлённой. Её рог засветился, и, когда она открыла рот, её голос прогремел, исходя от каждого камня и каждой балки в шахте:


— НЕ. ВПЕЧАТЛЕНА.


Её вопль отразился от стен. Вельвет Ремеди понизила кошмарность голоса, который теперь был лишь немного страшней, чем его.


— Почему бы вам не быть повежливее? Прекратите дурачиться и выходите поздороваться.


Я левитировала Малый Макинтош и приготовилась встречать то, что, в чем я себя убедила, является одной из тех псевдо-богинь.


Когда дракон с чешуёй оранжевого цвета показался из-за угла, облизывая зубы, я поняла, как же сильно я ошибалась.





— Ну, — кричал Каламити, пока крылья несли его по пещерам быстрее, чем Вельвет или я могли скакать. — По крайней мере, он ещё не совсем взрослый дракон!


Я поднажала, пытаясь не отставать от Вельвет. Каламити был прав насчёт преимуществ этого для нас — Мистер Топаз был немного меньше локомотива, не считая хвоста, покрытого острыми шипами. Он мог бы сожрать меня за один укус; но для Каламити ему могло потребоваться два. Я не понимала, какое преимущество ему это давало.


Используя магию, я вырвала подпорку из стены, когда мы пробегали мимо. Я слышала стук камней, когда потолок обрушился. Я его не останавливала, но, по крайней мере, замедляла достаточно, чтобы оставаться подальше от этих зубов!


— Мы могли попробовать договориться, — крикнула Вельвет, несясь из-за всех сил. — Если бы Каламити не выстрелил в него первым!


Дыхание затруднялось, лёгкие болели. Я слышала, как Мистер Топаз прорывается через свежий завал.


— Налево! — выдохнула я.


Не было возможности остановиться и проверить карту в ПипБаке, но компас Л.У.М.а показывал, что мы движемся по кругу.


— Мы хотя бы знаем, что новые боеприпасы работают! — Каламити развернулся на месте, сделав двойной выстрел в дракона, затем резко ушёл влево, исчезнув за углом. Мы следовали, держась чуть позади. Коридор, из которого мы только что выбежали, превратился в ад, стены сотрясались от драконьего рёва.


Боеприпасы сработали. Выстрелы пронзили бронированную шкуру дракона. Но он был настолько огромным, что это, похоже, только разозлило его.


Не замедляясь, Вельвет засмеялась, когда мы пробегали мимо большой металлической двери.


— Ну вот и твоё хранилище! Никто не желает остановиться и открыть его?


Хитрожопский риторический вопрос.


Каламити парил, остановившись на следующей развилке и неплохо контролируя панику в голосе:


— Литлпип, куда?


— Сейчас, наверное, направо! — По крайней мере, я действительно на это надеялась. Если это не так, то мы уперлись бы в конец коридора. И это был бы конец не только коридора.


Каламити исчез в правом проходе.


Луна и Селестия не оставили нас. Выбор был правильный, и проход привёл нас обратно к первому туннелю. Поняв это, Каламити уже вылетел в Разбитое Копыто, где вовсю шёл бой между рейдерами и работорговцами.


Следующей выскочила Вельвет. Но когда я примчалась к двери, Мистер Топаз в конце концов догнал меня. Он открыл свою огромную пасть, сверкая зубами. Капля слюны упала мне на шею.


Турели открыли огонь, как только я проскочила мимо них.


И дракон заревел! Звук сотряс столовую, и битва на время остановилась, так как все уставились на то, как серьёзно раненый дракон в бешенстве спалил все четыре турели. Они замерли, когда внутренние компоненты с шипением расплавились. Меня обдало огнём, шерсть почернела, кожа покрылась волдырями. Одна из сумок загорелась.


Моё сердце колотилось, словно собираясь взорваться. Бока горели от напряжения. Я попыталась окликнуть остальных, но не смогла набрать воздуха. Я бы не успела выбраться, прежде чем упасть в обморок.


Я свернула в сторону от остальных, когда огонь от сумки достиг крепления снайперской винтовки; я бежала по коридору, слишком узкому для дракона. Позади меня пылала столовая. Мистер Топаз сжигал рейдеров и работорговцев без разбору.


А потом дракон пропал.





Я рухнула, запыхавшись, около стены туалета за два коридора от столовой. Вода наполнила раковину, пропитывая сумки, и лилась на пол рядом со мной. Она казалась прохладной для обожжённой кожи. Я шлёпнулась в образовывавшуюся лужу и валялась, желая окунуться каждой больной частью тела. Я плакала.


Я старалась не думать о том, насколько мне сейчас больно. Но сосредоточиться на чём-либо другом было непросто.


Я предполагала, что дракон направился обратно в шахты. Он мог летать по столовой сколько захочет, но остальные коридоры были для него слишком узкими. Он, вероятно, родился там, внизу, или...


Вельвет Ремеди рухнула рядом со мной, тяжело дыша. Это было чудо, что никто из нас не получил серьёзных повреждений, тем более не погиб. Я попыталась встать, но ноги отказывались слушаться.


— Где... дракон? — задыхаясь, спросила я, ища подтверждение своей теории. Вельвет только покачала головой. Она не знала.


— Где... Каламити?


— Я... не... знаю... Потеряла... след.


Проклятье. Не был же Каламити настолько глуп, чтобы направиться за ним. Или к хранилищу. Нет, конечно же нет. Мы просто разминулись, и всё. Но если работорговцы и рейдеры всё ещё бились во дворе, небезопасно было находиться в точке встречи. Улетел ли он назад на узловую станцию Р-7, чтобы ждать нас там? Или решил атаковать пони, бьющихся во...


— О блаженная Луна!


— Литлпип? — Как бы ни была исчерпана Вельвет, она держала уши начеку.


Я поняла, что гигантская дыра в колючей проволоке во дворе, должно быть, работа дракона. И это привело меня к:


— Грузовой лифт! Дракон собирается подняться через шахту во дворе!


Пытаясь подняться, я зашипела от боли. Вельвет Ремеди посмотрела на меня с тревогой.


— Литл... пип! Вот, позволь мне...


Она открыла одну из жёлтых медицинских коробок, которые она использовала как седельные сумки, и вытащила из неё наши самые последние бинты, а также шприц.


— Это... заглушит... боль... — сказала она медленно. — Поверь мне... тебе это нужно.


Ой как она была права! Болеутоляющее помогло. Но я всё равно закричала.


Когда Вельвет Ремеди закончила, у меня кружилась голова, а перед глазами всё расплывалось из-за слёз. Я слабо застонала и с дрожащими коленями наконец поднялась на ноги.


— Литлпип, ты не в состоянии... — Но не было убеждённости в её голосе, лишь грусть. Она знала, как и я, что мы не могли остаться здесь. И она знала, что я должна попытаться помочь Каламити.


— Есть ли... у нас в запасах хотя бы один Бак? — Я закусила нижнюю губу, ненавидя то, что спрашиваю у Вельвет такие вещи.


Вельвет Ремеди пощадила меня своим обычным вздохом неодобрения. После чего вынула из сумки бутылку с несколькими жёлто-оранжевыми таблетками внутри.


— Спасибо, — прошептала я, левитируя их себе в рот. Я сунула голову под струю воды из крана и проглотила их, не разжёвывая.


Таблетки подействовали через несколько секунд, достаточно долго для того, чтобы у меня появилось опасение, что они не возымеют нужного мне эффекта.


Меня охватил прилив сил. Я почувствовала себя сильнее, быстрее, менее измотанной и более бодрой. Это... это было хорошо. То, что надо!


Я подняла мокрые сумки из раковины и водрузила на спину, зашипев, когда они задели перебинтованную кожу.


— Надо было думать дважды. — Я подняла сумки и оставила их парить около меня.


Повернувшись к Вельвет Ремеди, я сказала, старалась, чтобы это прозвучало не как приказ:


— Вельвет, пожалуйста, попытайся найти Каламити. Будь осторожна. Не попадись... никому.


Она кивнула.


— Что ты попытаешься сделать, Литлпип?


Я взглянула на дверь.


— Я собираюсь вернуться вниз. Добраться до хранилища. Если повезёт, внутри будет что-то, что даст нам шанс против этого дракона.


— Но... — Вельвет Ремеди нахмурилась. — Литлпип, у тебя же нет ключа!


Улыбнувшись:


— Когда это мне требовался ключ, чтобы открыть запертую дверь?





Столовая обратилась в бойню. Огонь всё ещё лизал обугленную отделку сцены. Воздух был отравлен дымом. А запах зажаренных пони, некоторые из которых ещё горели, мог удушить меня.


Я, конечно, спешила, но всё равно остановилась, чтобы подобрать с пола наименее повреждённое оружие, прежде чем я прошла через оплавленные ворота и искорёженные турели. Позади меня рухнула изничтоженная пламенем перекладина, что когда-то была сценой. Я пошла дальше в хранилище.


Свернув за угол, я столкнулась лицом к лицу с пони в кожаной броне, держащую энергомагическое копье. Я не могла точно сказать, на чьей стороне она была, но это и не важно — она в миг приняла боевую стойку.


— Подожди...


Она ткнула в меня светящимся концом копья. Я попыталась увернуться и ударилась боком в стену пещеры. Волна жгучей агонии прокатилась от моего бока к шее, моя плоть пузырилась и плавилась.


— ААааау!


Пони отступила, размахивая концом копья у моей головы. Я упала на живот, пропуская копье надо мной и швырнула свою седельную сумку ей в лицо. Пони повалилась на спину.


Когда она поднялась, я врубила З.П.С. и прицелилась в неё из случайно выхваченного оружия. Моё сердце замерло, когда я поняла, что это магическая энерговинтовка и я вообще без понятия, как из неё стрелять. Пони сделала выпад копьём, целясь мне в глаза, и я взмахнула винтовкой, парируя выпад копья. При касании с наконечником копья винтовка зашипела и искорёжилась.


Я бросила всё, что левитировала, и кинулась на пони, наклонив голову. Она вновь взмахнула копьём, но уже не могла достать меня; она ударила меня древком по боку с достаточной силой, чтобы несмотря на броню у меня там появился синяк, но с недостаточно, чтобы сбить меня с копыт. Мой рог пробил её броню и глубоко погрузился в её грудную клетку.


Я почувствовала, как меня шмякнуло копьём по голове, когда она выронила его изо рта. Она попыталась попятиться, но я продолжила толкать, пока не почувствовала, что она ослабла, что её тело становится мёртвым грузом.


Я отошла назад, мой рог был покрыт кровью. Пони упала к моим копытам, все ещё прерывисто дыша.


Я чувствовала, как кровь стекает по моей голове. Одна капля упала мне на левый глаз, окрашивая мой взор кроваво-алой пеленой.


Она прохныкала еле слышно:


— ...Я не хочу умирать...


Я поёжилась. Я пыталась проморгаться, чтобы согнать кровь с глаза, но вместо этого мне в глаз попало ещё несколько капель, размывая моё зрение.


— Слишком поздно. Мне жаль. — Я говорила искренне. — Я не могу спасти тебя.


Я задумалась о том, чтобы свернуть ей шею. Она всё равно умрёт, так зачем же продлевать её страдания? Я занесла копыто...


...И перешагнула. Я просто не могла этого сделать. И не важно, что я позволяла Пустоши вытворять с собой, я ещё не настолько изменилась.


Я прошла вглубь шахты ещё немного, остановилась и развернулась. Потом левитировала к себе свои седельные сумки, раскрыла их и достала покрывало. И нежно укрыла её. Затем я подняла оружие с пола, оставляя энергомагическую винтовку, но добавив её копье в свою коллекцию.


И в дальнейшем у меня не было проблем, пока я не дошла до хранилища.


* * *


Сработали реле, и металлическая дверь хранилища отперлась со щелчком. Затем утихла сигнализация.


Хотя мне и не нужен был ключ, чтобы открыть дверь, он требовался, чтобы сделать это тихо.


Я упёрлась копытами в тяжёлую дверь и, напрягшись, сдвинула её в сторону. (Что явно у меня не вышло бы, не будь я под Баком.) Я шагнула в темноту и сконцентрировалась, усиливая свечение рога.


Я много чего ожидала, но не этого.


Комната была заполнена сверху донизу полками с шарами памяти. Сотни шаров памяти. У каждого из них была пометка с датой и "номером гостя".


Мои уши и хвост повисли. Здесь не было ничего, что могло бы помочь против...


— Так, так. А ты настойчивая.


Я резко развернулась. Мистер Топаз пригнулся у двери, просунув голову. Он был слишком широкоплеч, чтобы втиснуться сюда, но он загородил единственный выход. И один его огненный выдох испепелил бы всё в хранилище.


— Я направлялся наверх, чтобы закусить парочкой твоих друзей снаружи, особенно тем аппетитным пегасом, когда ты подала сигнал к обеду.


Я смогла лишь немного выйти из пределов досягаемости его зубов, когда задела хвостом последнюю полку, столкнув шары памяти. Я отчаянно огляделась, но бежать или прятаться было некуда.


— Ты вправе быть съеденной первой. Я восхищаюсь твоим упорством, — зло пошутил дракон.


— П-первой? — Мистер Топаз был садистом, но хотя бы болтливым. Если бы я смогла поддержать разговор, возможно, смогла бы и придумать, как выбраться. Я пыталась напрячь мозг для телекинетического трюка, который смог бы спасти мою шкуру.


— Самоцветы, конечно же, на десерт. Вы, пони, главное блюдо. — Дракон глянул так сердито, что мне захотелось закричать. — И, конечно же, появились вы и всё испортили. Я потратил столько времени и сил, обеспечивая идеальный урожай перед спячкой, и теперь большинство из них погибло!


Его глаза были полны ненависти.


— Вы, маленькие пони, гораздо вкуснее живьём.


Я отступала назад и натолкнулась на полку, сбив с неё несколько десятков маленьких мистических шариков, которые упали на пол и раскатились во все стороны.


На мгновение взгляд дракона обратился на один из них.

— В любом случае, что конкретно ты ожидала найти здесь? Горы самоцветов? Думала, мне бы понравилось звать этого болвана Дэдайса каждый раз, когда я немного проголодаюсь? Ты вообще заглядывала в ящики?


— Н-н-нет.


Он рассмеялся. Его жгучее дыхание распространилось по комнате, я почувствовала, что скоро потеряю сознание от этой жары. Мои мысли поплыли, моё оружие и седельные сумки свалились на землю. Дракон смотрел на это, явно развелкаясь.


— Или оружие? Может, ты надеялась найти магический дробовик-драконоубийцу? Потому что нашелся бы какой-нибудь дракон, достаточно склонный к самоубийству, чтобы хранить что-то подобное по всему дому.


— Н-н-нет, — сказала я опять, хотя на этот раз он попал в десятку.


Дракон пролез в комнату и подтолкнул один из шаров когтем ко мне.


— Вперёд. Попробуй один. В конце концов, ты умерла ради этого.


Вскоре я должна была умереть.


Я нерешительно поднесла копыто к одному из шаров, но затем вернула его обратно. Пот тёк с меня рекой. Жара в комнате вытягивала из меня силы. Скоро я не смогла бы стоять. А пока единственной стратегией было продолжать говорить с ним.


— ч-что в них?


— Признания. — Дракон безжалостно улыбнулся. — Похоже, старая кобыла вашего Министерства Морали не совсем доверяла обычным методам допроса. Какой-то случай из её юности или вроде того. Вместо этого она учила единорогов вроде тебя внимательно исследовать память других пони, искать уличающие мысли или переживания и выдирать их для общего доступа. Всё-таки, не хотели же они посылать невиновных пони в Разбитое Копыто.


— Что...но...это...


— Конечно, не все пони, пройдя через этот процесс, сохранили прежнее психическое состояние. Но как вы, пони, говорите? Не испечь пирог, не изрезав яблок? — Он опять рассмеялся. На этот раз я действительно потеряла сознание. Думаю, только на мгновение. Но я лежала на полу, не помня падения.


— Это... ужасно.


Дракон прекратил смеяться.


— Видишь, маленькая пони? Посмотри, что вы, пони, делаете друг с другом наверху. Посмотри, что вы делали друг с другом здесь. Что заставляет тебя думать, что ваш жалкий испорченный род заслуживает чего-то большего, чем быть едой для дракона?


Я попыталась подняться. И не смогла. От жары все ожоги мучительно пылали. Я чувствовала, будто снова горю, только на этот раз ощущения были намного хуже. Я закричала.


Дракон собирался съесть меня. У меня не было никаких вариантов, никаких уловок, путей отступления. Я собиралась умереть здесь. Вот так. Одна, в крошечной комнатке под тюрьмой.


Тем не менее, я попыталась ответить.


— Н-не все... мы... плохие. Некоторые из... нас... хорошие.


Дракон фыркнул, наполнив комнату горячим дымом.


— Ага, я вижу. — Он смотрел на меня. Я вдруг поняла, что смотрел он конкретно на мой рог, весь в запёкшейся крови.


Он насмешливо продолжил:


— Ну, полагаю, некоторые из вас хороши... с кетчупом. Он делает вас, маленьких пони, более вкусными и нежными. — Я съёжилась, боясь, что он сейчас опять засмеётся. Воздух был уже настолько жарким, что было почти невозможно дышать. — Хотя лично я предпочитаю горчицу...


Шахта снаружи наполнилась чистым зелёным огнем, и взрыв настиг дракона сбоку с силой, достаточной, чтобы выдернуть его голову из комнаты и свалить его.


— Йии ХхА!


Блаженный прохладный воздух залетел в комнату, очищая мою голову. Это был голос Каламити!


— Как тебе такие яблочки! — Каламити подлетел, неся магическую плазменную пушку с узловой станции Р-7.


— Хей, Лил'пип! Богини, как ж я рад, что ты в порядке. — Прости, что так долго. Эти штуки тяжелые, когда не закреплены как следует.


Огромное трёхствольное орудие, больше его самого, было закреплено снизу живота, а источник питания был привязан верёвкой сверху боевого седла.


Я обнаружила, что хихикаю на грани истерики.


— Ты выглядишь нелепо!


— Ага, но... — бодрость в голосе пропала, когда Каламити осёкся на полуслове. — Да ты, блять, издеваешься надомной!


— Что?


— Он поднимается! Беги!


Бег был чем-то большим, чем то, что я могла осилить. Треть моего тела как будто подержали над огнем. Я зашаталась, пытаясь сосредоточиться. Мои сумки начали подниматься.


Каламити выстрелил снова. Мощный взрыв из пушки отбросил пегаса назад. Дракон взревел от боли и ярости.


Во имя Луны, что же нужно, чтобы убить ЭТО?!


Телекинезом захватив остатки своего имущества, я выскочила за дверь. Каламити перекусывал верёвки, удерживавшие пушку.


— Я тя вместе с этим не унесу.


Я оглянулась. Дракон был серьёзно ранен, возможно, даже смертельно. Одно крыло было разорвано и деформировано. Чешуя на боку расплавилась, обнажая рёбра. Вместо одной ноги торчал деформированный обрубок. И он всё ещё поднимался, с яростью в глазах. Он открыл пасть, чтобы дыхнуть огнём.


Огонь оказался лишь тенью тех потоков пламени, на которые дракон был способен раньше. Я почувствовала волну перегретого воздуха, опережающего пламя, но само пламя нас не достигло.


В следующее мгновение Каламити уже нёс меня по воздуху. Через шахту опущенного грузового лифта и в облачное небо. Мы пронеслись мимо Гауды, участвовавшей в жестокой воздушной битве с двумя грифонами из лагеря работорговцев. Краем не залитого кровью глаза я видела, как она разрядила энергомагический дробовик в грудь одного из противников. Под нами хаос воюющих пони наполнял двор каменоломни, взрывы и сгустки магической энергии плясали в кровавой резне вокруг тёмной пустоты лифта.


Невероятно, но дракон последовал за нами.


Даже с разорванным крылом дракон был быстрее, в погоне за нами прорываясь через дыру в заборе. Каламити маневрировал бы лучше, если бы крыло полностью зажило и не было бы дополнительной нагрузки. Вообще, мы были как летающий кирпич размером с двух пони.


Приблизившись, Мистер Топаз широко открыл пасть. Оглянувшись, я увидела ряды ужасно острых зубов, окружавших ненасытную глотку.


У меня появилась идея.


— Продолжай лететь прямо.


Каламити заворчал, стараясь лететь быстрее.


— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь...


Я открыла сумки и вытащила оставшиеся гранаты. Все. Я со злорадством отметила, что они и вправду выглядят как металлические яблоки.


— Как тебе такие... — шепнула я, отправляя гранаты прямо в ненасытную глотку дракона.


Как только они исчезли, мне показалось, что я совершила ужасную ошибку. Драконы изрыгают пламя и едят самоцветы. С чего вдруг я решила, что несколько гранат могут вызвать что-то серьёзнее расстройства желудка?


В следующий момент мои сомнения подтвердились — гранаты не причинили никакого вреда здоровой части дракона... но разорвали его повреждённый бок мощной волной магической плазмы в потоке запёкшейся крови.


С зияющей, размером с трёх взрослых пони, раной в боку Мистер Топаз определённо умер прежде, чем рухнул на пол и проехал тридцать метров, оставляя полосу крови и внутренностей.


Каламити развернулся и заложил вираж, относя нас обратно на узловую станцию. В некоторых местах Разбитого Копыта ещё шли бои, но нам уже хватило впечатлений за ночь.


— Ох, конски яблоки, — с усталостью в голосе сказал Каламити. — Я почти забыл про Вельвет. — Прежде чем я запаниковала, он обнадёжил меня: — Она спряталась в центре для посетителей. Я обещал вернуться за ней.


Он осторожно усадил меня и, крайне истощённый, скрылся в ночи. Я сидела, ожидая его возвращения, и в какой-то момент уснула.


Заметка: Следующий уровень
Новая способность: Пони-снайпер — Шанс попасть врагу в голову в режиме З.П.С. увеличен на 25%.