СтилХувз. Глава 14

Взрывы!

Мир вокруг меня разорвало какофонией оглушительных взрывов и вспышками огней; за могучими громовыми раскатами последовала ужасная жара. Слепящий свет не оставил и следа от мрака сумерек.

Время замедлило свой ход, как будто мой мозг перегрузило поступающей с органов чувств информацией, и он стал запаздывать. Меня пронзало шрапнелью и жгло пламенем, зажигая искры боли по всему телу. Я лишилась слуха, и заполнивший мир рокот сменился тонким звоном. Я была прикована к месту, не в состоянии пошевелиться. Стоявшую передо мной псевдо-богиню разорвало на куски, забрызгав моё лицо кровью, когда они разлетелись во все стороны.

Я почувствовала, как меня бросило на землю. Вельвет Ремеди накрыла меня своим телом, и над нами мучительно медленно сформировался её щит. Я заметила что-то липкое и тёплое: на меня сочилась её кровь, смешиваясь с моей собственной. Только тогда до меня дошло, что целью атаки была не я. Вторая псевдо-богиня разворачивалась с широко раскрытыми от удивления глазами, возводя свой магический щит. Но она опоздала: скорострельные взрывы, убивавшие Вельвет Ремеди и меня, просто разрываясь поблизости от нас, были направлены прямо на существо. Щит псевдо-богини покрылся рябью, заколебался и исчез, не успев полностью сформироваться. И тогда её тоже поглотило пламя.

На какой-то момент шквал взрывов прекратился, и время продолжило свой ход. У меня перед глазами до сих пор стояли образы существ, их разрывающиеся тела были выжжены в моём взоре. В ушах до сих пор стоял отдалённый тошнотворный писк. Теперь источник этой мощной атаки предстал моим глазам. И я такую штуку уже видела раньше. Это был оживший плакат из вербовочного пункта. Пони, с головы до хвоста облачённый в серую стальную броню. Могучий пережиток войны, "Стальной Рейнджер". Яркий фонарь на его лбу подсветил цель, и огромная пушка на правом боку чудовищного боевого седла снова открыла огонь.

Но последняя псевдо-богиня, пока жестоко убивали её сестёр, успела завершить свой щит. И снаряды (которые, я теперь увидела, являлись выстреливаемыми с ужасающей скоростью металлическими яблоками, как те, что я использовала против дракона) просто взорвались об него, даже не задев беззаботно стоящую внутри тварь. Огонь осветил её тёмно-синюю шерсть и болезненно-зелёные волосы, её глаза сверкали, словно врата в ад.

Гранатомёт Стального Рейнджера снова остановился. И в большой коробке с левой стороны его боевого седла открылись отверстия, из которых в направлении существа вылетели две ракеты, оставляя за собой дымный след.

Псевдо-богиня просто опустила голову, и её рог на мгновение засветился. Обе ракеты мгновенно изменили курс, развернувшись на сто восемьдесят градусов. Стальной Рейнджер попытался сделать шаг назад, но не успел. Ракеты врезались прямо в нашего потенциального спасителя, взрывом отбросив его тяжёлое тело обратно вниз по склону. Несколько мин в траве заставили его полетать, пока его неподвижное и, казалось бы, безжизненное тело не остановилось рядом с хижиной ниже.

Вес Вельвет навалился на меня. Мы ждали, когда Стальной Рейнджер поднимется, и весь мир, казалось, ждал вместе с нами. Когда после долгих мгновений он всё ещё не пошевелился, псевдо-богиня шагнула вперёд по отношению к нему. Я слышала её смех, хоть мои уши всё ещё ничего не слышали, кроме ужасного звона. В глубине моего сознания я поняла, что была права насчёт телепатии у псевдо-богинь.

— Узрите, как пал так называемый "Могучий Охотник на Аликорнов"! — промурлыкал в моей голове величественный и жестокий голос псевдо-богини. — Богиня будет очень довольна.

Две пули ударились о щит псевдо-богини, вызвав лишь пару искр из него. Хромой и окровавленный после бури огня и осколков Каламити шагнул вперёд. Я видела, как его рот двигается. Несомненно, он говорил что-то ехидное и остроумное.

Псевдо-богиня (или аликорн, как она сама себя назвала) обернулась и насмешливо фыркнула.

Каламити ещё раз выстрелил, вызвав не больший эффект, чем в прошлый раз.

Я потянула задними ногами, пытаясь сказать Вельвет Ремеди, чтобы она слезла с меня, но она не послушалась. Её тело представляло собой тёплый, неподвижный груз. Я осознала, что её заклинание щита прекратило действовать, и меня охватила паника. Стащив её с себя, я поднялась и обнаружила, что моя прекрасная спутница была без сознания, а её шёрстка была изодрана шрапнелью и сильно кровоточила. Мой рог засветился, я открыла одну из её коробок с медикаментами и стала вытаскивать все припасы, что у нас оставались. Моё сердце вскричало от отчаяния при виде того, как мало их было. Возможно, я тоже вскрикнула, но не услышала этого.

Я распахнула другую, надеясь на большее, но всё, что осталось во второй медицинской коробке — это её платье, бутылка с Баком и...

...Праздничные Минталки!

Голос в моей голове кричал. Вельвет Ремеди расчитывала на меня, она умрёт, если я не смогу ей помочь. Мне нужно быть умнее прямо сейчас! Я должна быть лучше прямо сейчас! Мне необходимы эти Минталки!

Маленький шар памяти выкатился и упал в траву, когда я левитацией вынула банку Праздничных Минталок из её седельных коробок и притянула к себе. Желание принять несколько за раз ударило меня, и я должна была заставить себя взять только одну. Одной должно было быть...

Мир стал выглядеть гораздо ярче, чётче и яснее. Я ощущала каждую дождевую каплю, упавшую на меня. Каждую болячку, каждую кровоточащую рану на моём теле. Мой разум помчался по цепочкам мыслей.

Всё вокруг нас снова озарилось ослепительной вспышкой, на этот раз наполнив воздух удушливым смрадом озона — аликорн призвала из грозовых облаков молнию и сбила ею Каламити. Я повернулась, пытаясь закричать, но не испустила ни звука. Или испустила, но не услышала.

Каламити бился в конвульсиях на земле. Он не был мёртв, даже не потерял сознания, но совершенно не в состоянии продолжать бой. Судя по её виду, аликорну было всё равно. На её лице отобразилась злобная, холодная улыбка, а вокруг головы загорелись частицы розовато-фиолетового света, увеличиваясь в размерах и принимая форму магических стрел.

Я попыталась подняться на ноги, но они отказывались слушаться. На меня накатила волна валящей тошноты. Я знала, что тоже страдала от потери крови, а звон в ушах лишал меня чувства равновесия. Но я также знала, что жизни Каламити и Вельвет висели на волоске. Я тоже могла умереть, но умерла бы, спасая их.

И только из-за Минталок я знала, как и что я должна была сделать.

Мой телекинез всё ещё подчинялся мне, даже когда тело уже нет. Нацелив на аликорна снайперскую винтовку, я левитировала шар памяти к ней, так, чтобы он подлетел сбоку. Я чувствовала угрызения совести, рискуя тем, что настолько дорого Вельвет.

Псевдо-богиня повернулась, уловив движение уголком глаза. Она отреагировала прежде, чем узнала объект. Подумав, что это наверняка граната, она сосредоточила на шарике свою магию, планируя швырнуть его назад в меня.

Шар памяти слабо осветился, когда псевдо-богиня сфокусировала на нём свою магию. Её глаза расширились, щит испарился. Аликорн затерялась внутри чужой памяти.

Отдавшись во власть З.П.С., я прицелилась в голову и потянула за спуск.




— Нет! — сказала жёстко Вельвет Ремеди, её голос звучал как будто издалека из-за жужжания в ушах. Она левитировала банку Праздничных Минталок от меня, прежде чем я успела взять ещё одну. Я бы использовала уже две — одну перед тем, как убить аликорна, вторую чтобы предотвратить ужасную депрессию, что, я знала, нахлынет, когда действие первой закончится.

— Но... — Я попыталась придумать что-то, на что Вельвет Ремеди купилась бы. Сейчас я была поразительна; могла убедить кого угодно в чём угодно. — Хотя бы позволь мне их носить с собой. Вдруг пригодятся.

И при всём этом я почему-то не могла уговорить самую прекрасную кобылу в пустоши разрешить мне оставить у себя жестянку с лекарствами.

Я дала Вельвет Ремеди последнее лечебное зелье. Казалось, волшебный напиток залечивал её раны ужасно медленно. Теперь в её распоряжении на меня с Каламити остались лишь целебные бинты. Нам катастрофически не хватало припасов. Она всё ещё была слаба от потери крови и стояла с трудом. Для лечения ноги Каламити требовалась медицинская шина; Вельвет Ремеди не хотела рисковать, залечивая её заклинанием, до того как нога встала на место. Более того, он нуждался в длительном постельном режиме, чтобы оправиться после удара молнией.

А ведь был и ещё один.

Мне пришлось отодвинуть Вельвет Ремеди, прежде чем приблизиться к неподвижной бронированной фигуре рядом с хижиной ниже. Используя левитацию, я могла безопасно перелететь через минное поле, Вельвет же не могла.

Связав слова, сказанные аликорном, и метку, данную ПипБаком сараю, не надо было находиться под эффектом Праздничных минталок, чтобы сообразить, что передо мной был СтилХувз.

Великий охотник на аликорнов... Это означало, что были ещё псевдо-богини. Возможно, очень много. Сама эта мысль пугала. СтилХувз уничтожил двух из них сочетанием элемента неожиданности и эпической огневой мощи. Было большой удачей, что я убила третью, прежде чем та убила всех нас. В прошлый раз мне потребовался товарный вагон. Эти существа не были непобедимыми, но они были могущественны, и их было очень сложно убить.

Металлический жеребец (по крайней мере, я так предполагала, основываясь на форме брони) не сдвинулся с места после боя. Я присела около павшего Рейнджера (при этом несколько бинтов на мне съехали, отваливаясь и открывая раны с сочащейся из них кровью). Вблизи броня выглядела ещё более внушительно. В неё была встроена собственная фильтрация воздуха, полная система жизнеобеспечения, даже механизированная система ввода медикаментов. Повреждения, нанесённые ракетами, выглядели намного меньшими, чем им стоило быть. Тем не менее, броня серьёзно прогнулась в точке поражения, жестоко сдавливая пони внутри.

Я попыталась найти способ снять шлем. Если таковой и был, то он был хорошо скрыт. Зато я нашла порт, с помощью которого мой ПипБак мог бы взаимодействовать с матрицей заклинаний шлема. Я достала из рабочего комбинезона требуемый инструмент, уже подозревая, что у шлема были свои эквиваленты Л.У.М.а и З.П.С., если не нечто большее. Кто бы ни разработал эту броню, он явно шёл нога в ногу со Стойл-Тек.

— Не делай этого, — низкий, бурчащий, исключительно мужской голос раздался из шлема.

Я отскочила в испуге. Пони внутри был ещё жив! Под уверенностью, данной мне Праздничной Минталкой, я подошла, стараясь успокоить его:

— Я специализированный ПипБак техник Стойл-Тек, — солгала я, но только немного. — Я уверена, что могу помочь.

— Нет. Ты не можешь. — Голос говорил, но тело всё ещё не двигалось. Шлем даже не повернулся, чтобы посмотреть на меня. — Моя броня получила сокрушительный удар. Всё офф-лайн. Медицина, авторемонт... вся матрица заклинаний разбита.

Я присела на корточки, вздрогнув от нескольких разрядов острой боли, стегнувших меня по бокам.

— А ты можешь...

— Без магической энергии я не могу даже пошевелиться. Я умру здесь. Я действительно уже мертв. — Низкий голос в доспехах звучал так, будто он уже смирился с этой идеей. — Но я забрал их с собой. И, если я не ошибаюсь, я спас Обитателя Стойла. Весьма неплохо для последнего деяния.

Я опешила. Моя раздутая репутация. Мне было очень неудобно, это было неправильно, чтобы другие пони рисковали свой жизнью ради меня, думая, что я что-то особенное.

Я уставилась на Стального Рейнджера, хоть и не мёртвого, но парализованного. Если у брони не было питания, взлом ни к чему хорошему не привёл бы. Я посмотрела на Вельвет Ремеди, думая, что лучше бы потратила немного времени на то, чтобы узнать у неё немного о лечении, чем просто полагаться на её навыки. Мне пришло в голову поднять её над минным полем.

Повернувшись назад к бронированному пони,
— Хорошо... СтилХувз, верно?

— Откуда ты... А, конечно.

Конечно что? Стряхивая путаницу, я продолжила:
— Я перенесу нашего медика. — Не говоря ни слова более, я повернулась и сосредоточила свою магию на Вельвет Ремеди. Она была шокирована, когда взлетела и поплыла к нам.

— Литлпип, поставь меня на землю!

— Минное поле, — сказала я просто.

— Хорошо, донеси меня, но потом поставь.

Секунду спустя Вельвет присоединилась к нам. Она элегантно мне усмехнулась и повернулась, чтобы осмотреть бронированного охотника. Сообщая ей всё, что он мне рассказал, я вспомнила плакат на стене клиники Канди: "Чтоб стать героем, вовсе не нужно быть Стальным Рейнджером! Присоединяйтесь к Министерству Мира!" Уверенная, что Вельвет тоже должна быть с ним знакома, я посмотрела на неё, интересуясь, вспомнила ли она его тоже.




— Не стоит беспокоиться, — настаивал СтилХувз, — Ничего не поделаешь. Я своё уже отскакал...

— Ерунда, — заржала Вельвет Ремеди, развеивая нездоровый пессимизм Стального Рейнжера. — Нам надо просто сейчас вынуть тебя из...

— Нет, — просипел низкий голос снова.

— Прошу прощения? — спросила удивлённая Вельвет. Она в течении нескольких минут изучила броню, и теперь выглядела все более обеспокоенно. — Даже если броня и защитила тебя от ожогов и порезов, ты получил сильный удар. Внутренние повреждения могут... — И с этими словами она обернула броню мягким магическим сиянием.

— Не снимайте мою броню.

Вельвет проныла:
— Ну хватит уже, только что с Каламити так же было. Я не смогу тебя лечить, если не смогу тебя видеть.

— Если вы снимите мою броню, я умру.

Я моргнула, глядя на него и раскрыв рот, рассматривая огромную вмятину, вошедшую в его бок. И хоть я и не обладала врачебной проницательностью Вельвет Ремеди, но могла догадаться, что его броня — это единственное, что ещё держало его вместе.

Вельвет отошла, отменяя заклинание.
— Видно, это недоработка дизайна.

— Броня предназначена, чтобы держать меня в живых, — сказал СтилХувз. — Откройте броню над моим левым боком.

Вельвет Ремеди так и сделала. Она открыла систему для применения лекарственных средств и лечебных зелий: всё от Бака до...

— Некоторые из этих препаратов я даже не знаю, — Вельвет сказала в удивлении.

— В броне есть медицинские чары. Если бы они работали, я бы уже был полностью исцелён.

Я всё ещё изучала систему впрыска наркотиков.
— Тут нет системы подачи Празд...

— Литлпип! — Вельвет Ремеди рявкнула на меня, заставив умолкнуть.

Испугавшись, я отступила назад. Я прогнала мысли о наркотиках и сосредоточилась на разрушенном заклинании матрицы брони СтилХувза. Если бы это был ПипБак, я бы могла легко...

— Погоди, — выпалила я, уже зная, что делать.

Вельвет глянула на меня.
— Лилпип... — шикнула она. Я не могла её винить. С моего последнего наблюдения прошло лишь около секунды. Она не осознавала быстроту моего нынешнего мышления. (Иначе она не отобрала бы так быстро мои Праздничные Минталки.)

— Нет, я знаю, как его починить! Я могу возобновить питание брони и перезагрузить матрицу заклинаний, — выпалила я. — Разработчик брони включил в неё и техномагическую технологию Стойл-тек. Так что всё это не так уж и отличается от починки ПипБака.

Выражение Вельвет смягчилось.
— Ну, тогда действуй. — Она улыбнулась, отойдя с моего пути, стараясь не приближаться к минному полю.

Я подбежала ближе и вдруг провалилась обратно в реальность. Осознание своей ошибки смешалось с тяжёлой депрессией из-за прекращения действия Минталок. Один момент — и я глупа, невежественна и тупа.

— Я... Я не могу, — застонала я.

— Но ты же сказала...

— У меня нет инструментов. — Хотелось заплакать. Стальной Рейнжер мог умереть, заключённым в свою броню из-за того, что я не была сертифицированным ПипБак-техником Стойл-Тек. Мой походный набор инструментов не включал в себя мастер-ключ матрицы заклинаний. И с неохотой, но пришлось всё это признать.

Вельвет Ремеди подошла ко мне, слегка покачиваясь, всё ещё слабая из-за потери крови. Она приобняла меня своим хвостом, зашептав утешительно мне на ухо.

— Мастер-ключ матрицы заклинаний? — Голос СтилХувза прозвучал скорее с надеждой, чем с отрешением. — Его можно найти в Стойле Двадцать Девять.




Мы шли в другое Стойло. Я содрогнулась при этой мысли. И это, я полагала, скорее из-за опасения, чем из-за физической слабости — раны мои Вельвет Ремеди уже вылечила.

Каламити прихромал ко мне.
— Помни, Литлпип, это не твоё Cтойло. — Я кивнула. Я всё ещё была во власти пост-ПрМ депрессии. Я знала, что я не в состоянии сделать это, но СтилХувз нуждался в помощи, и мы обязаны ему.

— Я передумал, — запротестовал Стальной Рейнджер. — Я не могу позволить вам идти в Стойло ради меня. — Его чувство надежды быстро сменилось упрямым благородством, которое я поняла и отринула. И я была не одна такая.

— Да? Ну что ж, идите сюда и остановите нас, — предложила Вельвет. Потом добавила: — Ах да, вы же не можете.

— Не умеете обращаться вы с больными, — заявил голос изнутри брони.

Я посмотрела на нас троих. Мы были не в состоянии путешествовать в неизвестную и, вероятно, враждебную территорию. Каждый из нас едва мог стоять.

— Я не скажу вам, где вход, — сказал СтилХувз, пытаясь нас отговорить.

Каламити заржал:
— Случаем не люк, с надписью "Стойло Двадцать Девять"? Возле вагонной стоянки Фетлок? — СтилХувз многозначительно промолчал. Каламити наклонился ко мне и прошептал: — А Вельвет Ремеди думала, что под тем фургончиком ничё интересного нет.

Путь до Стойла занял у нас гораздо больше времени, чем я помнила. Мы двигались осторожно, избегая красных точек на компасе моего Л.У.М.а. Прямо сейчас я чувствовала, что несколько радтараканов могли бы нас прикончить.

Каламити завис в воздухе, не нагружая свою больную ногу. Он взглянул на пассажирский фургон и неуместно бодро заявил:
— Что ж, надеюсь твоё заклинание левитации вновь готово впечатлять, Литлпип. Если ток мы по пути не нашли потоковый регулятор, а мне никто не сказал, то сдвигать эт штуку предстоит тебе.

Я прилегла. Мне требовалось полностью сфокусироваться на пассажирском фургоне (Дилижансы "Небесный Бандит" — отметила я про себя), а это значило, что не стоило тратить силы на поддерживание вертикального положения. Я сконцентрировалась на фургоне, и мой рог окружило свечение. Магическая энергия окутала фургон. Я поднажала, направив всю силу на то, чтобы его сдвинуть. Мой рог вспыхнул. Вокруг него образовался слой сияния. Фургон начал со скрипом пошатываться. У меня на лбу проступил пот. Мне стало трудно дышать. Где-то вдалеке за меня волновалась Вельвет Ремеди, но я не обращала на это внимания. Второй слой сияния сформировался вокруг моего рога, и фургон подняло на пару метров над землей, а затем сдвинуло на тротуар.

Я мягко его опустила, затем обессиленно рухнула. Я увидела крышку люка. Ура. Теперь спать.




— Как долго я была в отключке? — спросила я в ужасе.

— Достаточно долго, чтобы получить столь необходимый тебе сон, — успокаивала Вельвет. — Я и сама немного подремала.

Мы находились в коротком служебном туннеле. В одном конце была дверь, ведущая в другие служебные туннели, вьющиеся под всем Фетлоком. В другом же конце три ступеньки вели к массивной двери Стойла Двадцать Девять. Каламити стоял на трёх копытах (поджав больную ногу), уставившись на панель управления.

— Ну и дела, — объявил он. Судя по всему, Стойло Двадцать Девять так никогда и не открылось. А без запасного кода мы вряд ли смогли бы зайти. Тем не менее, я пошла работать над этим. Моё мышление всё ещё было каким-то вялым, и поначалу я подумывала пожевать минталку (даже не-Праздничная подошла бы), но не хотела, чтобы Вельвет Ремеди или Каламити считали, что я зависела от них. Я ведь не зависела. Они просто делали меня лучше.

После вторжения в систему управления и тщательного зондирования я нашла кое-что интересное.
— Я думаю... я нашла чёрный ход.

— Где? — Каламити спросил, глядя на люк. — Эт далеко?

Я покачала головой.
— Нет. Я имею ввиду, в систему. Требуется ключ из трёх частей для обхода защиты.

— Что за ключ? — спросила Вельвет Ремеди с сомнением.

— Распознавание голоса. Требуются три разных голоса, — сообщила я им. Затем, прежде чем кто-либо отметил тот факт, что, по случайному совпадению, нас трое, я объяснила: — Это должны быть голоса трёх определённых пони. Не важно, что они говорят, важно, кто говорит.

Это был весьма интересный обходной манёвр. Интересно, что же могло потребовать такую его реализацию? Что, если во всех Стойлах была такая же дыра в системе безопасности?

— Чьи три голоса?

Я думала, проклиная насколько медлителен мой мозг.
— Я... гм... — И тут я вспомнила код из Стойл номер два. CMC3BFF. — Думаю, я знаю.

Первый голос отнял больше всего времени просто потому, что у меня не было готовой его записи. Из-за этого нам пришлось сидеть и прослушивать все композиции радиопередачи диджея Пон3. В первый и единственный раз я была по-настоящему рада краткости плейлиста его передачи.

"Всем добрый вечер! С вами ваш скромный ведущий, властитель радиоволн, диджей Пон3. Настало время для моей передачи. Начнём с новостей! Похоже, что наш рыцарь пустошей из Стойла Два оказался спасителем без предрассудков. Согласно отчётам, она и её товарищи спасли кучу рейдеров в Разбитом Копыте от порабощения и истребления напавшей армией работорговцев. А затем, вот вам и глазурь на кексик, она убила дракона!"

Луна побери! Ну почему он никогда не говорил "Каламити и его товарищи"? Или "Вельвет Ремеди и её окружение"?

"Сомнительно это всё, конечно. Спасать рейдеров? Нет, всё-таки некоторые твари заслуживают порабощения."

Прекрасно.

"Также в новостях: Поступило ещё одно сообщение о нападении адских гончих на путников на пустыре между Мэйнхэттеном и Филлидельфией. Честное слово, пони, если вам придётся путешествовать тем путём, убедитесь, что ваш конвой вооружён до зубов, иначе даже не суйтесь. Это были советы по выживанию от диджея Пон3. Настройтесь на дополнительные советы из этой серии, в том числе "Гранаты — это не еда" и "Рейдеры не хотят быть твоими друзьями". Итак, далее у нас Свити Белль и её песня 'Тёмные дни подошли к концу'..."

Я подскочила.
— Ну, поехали!

Вернувшись к панели управления, я скормила заклинанию распознания голоса первые строчки песни, про себя отметив необходимость записи песни на случай, если нам крайне не повезёт входить в Стойло в третий раз.

За песней последовали два фрагмента записей:

"Запасной код открытия двери Стойла номер два... CMC3BFF."

"Привет! Меня зовут Скуталу. Наверное, вы помните меня (я ведь довольно известна) по моим шикарным выступлениям, например, на прошлогоднем Галоп-Коне. Или узнали во мне основательницу 'Алого Скакуна'..."

С могучим щипением и драконовым стоном дверь Стойла номер двадцать девять начала двигаться.

Я повернулась и увидела Вельвет Ремеди, подходящей мимо меня к двери. Великолепная кобыла надела красивейшее платье и причесала гриву. Я глянула на Каламити, но тот лишь пожал плечами.
— Эмм... Вельвет?
Платье скрыло большую часть её повязок.

— Мы встречаем пони другого Стойла впервые. Нам надо произвести хорошее впечатление, — сказала она аристократически. — Особенно, если у них никогда раньше не было посетителей снаружи. Нам надо выглядеть как дипломаты. — Не поворачивая головы, она одним глазом посмотрела на меня. — Если бы вы оба пошли первыми, мы бы выглядели как оккупанты.

Массивная металлическая дверь откатилась, и Вельвет Ремеди шагнула в Стойло Двадцать Девять царственно и без колебаний. Каламити прихромал ко мне, пока я смотрела, как она исчезает внутри.
— А в ней что-то есть. Да?

— Да... — сказала я, ощущая себя слегка онемевшей. Я мельком взглянула на Каламити, глазевшего через дверь на Вельвет.
— ... она... — вторая попытка.
Каламити не смотрел на Вельвет Ремеди, он пялился на неё. Что-то щёлкнуло в моей голове.
— ... нет!

Нет, это просто... нет.

— Нет? — спросил он в растерянности, не спуская глаз с её бёдер.

Я запнулась, приходя в себя.
— Нет, не нет. В смысле... да. Да, это так. Она... — Моя.

Проклятье!




Это было несправедливо.

Я любила Вельвет Ремеди. Ещё задолго, как Каламити вообще встретил её. Да, я знала, что у меня не было шансов с ней. Она была... Ей! А я была просто... мной. И я знала всё о дверях амбара.

Но... Аррргх!

Я взяла ментальный образ Каламити, успешно, в отличие от меня, ухаживающего за Вельвет, и забросила его в глубокую тёмную яму. Потом её зарыла. Построила на ней дом и поселилась в нём.

Вместо этих мыслей я сфокусировалась на нетронуто чистом, но чрезвычайно мрачном интерьере Стойла Двадцать Девять. На первый взгляд оно казалось отлично сохранившимся. Однако возглас Вельвет Ремеди разрушил эту иллюзию.

Вельвет попятилась от остатков скелета с раздробленной серединой, болтавшихся над частью дверного механизма.

Вельвет пошатнулась, почти готовая упасть в обморок. Я поморщилась, глядя на то, как Каламити бросился её поддержать. Начало вышло весьма зловещим.

Две металлические двери давали нам два варианта: Техобслуживание или Атриум. На моём Л.У.М.е не было никаких красных меток. Да на нём вообще ничего не было, кроме пары моих компаньонов. В этом Стойле жизни не было. По крайней мере, в пределах зоны действия моего локатора. В Стойле царила полнейшая тишина, за исключением незатихающего высокого гудения освещения и лёгкого гула генераторов.

— Это местечко — могильник, — произнёс Каламити.

Техобслуживание привело бы нас прямо к кабинету ПипБак техника. Но Атриум привёл бы нас к клинике, а мы отчаянно нуждались в медикаментах. На всякий случай, если что-то скрывается в Стойле номер двадцать девять, нам обязательно были бы нужны медикаменты, прежде чем предпринимать какие-либо скитания по Стойлу. Я поделилась своими мыслями с Вельвет и Каламити, и они оба согласились со мной. Каламити морщился каждый раз, когда копыто его раненной ноги касалось пола.

Я сделала шаг вперёд, и дверь в Атриум скользнула вверх. Едва шагнув внутрь, я встретила взглядом скелеты ещё по крайней мере трёх дюжин пони. Все они были разбросаны по комнате, но большинство собралось прямо у моих копыт. Пришлось использовать телекинез для расчистки пути от костей "счастливчиков", успевших оказаться в Стойле до мегазаклинания, разрушившего Мэйнхэттен. Я почувствовала гнев, сверлящий мне затылок. Однако я напомнила себе, что это не моё Стойло.

В Атриуме также было много другого мусора. Бутылки пива, виски, скотча и вина, многие из них пустые, и многие разбиты. Платья и костюмы джентльпони сгнили и распались. Далеко в глубине помещения была звуковая система, изрешечённая пулями.

— Вы думаете, они...? — раздался госос Вельвет и затих. Она смотрела на то, что было позади нас, как раз над дверью, через которую мы прошли. Там на стене были установлены две турели. Они функционировали, но, похоже, не отслеживали нас. Мой Л.У.М. утверждал, что они не враждебны. Но, судя по комнате, такими они были не всегда.

Я взглянула вверх, на окно офиса Смотрительницы, однако такового не имелось. На месте окна была пустая стена без каких-либо особенностей. Лестничная клетка, которая должна была вести к отделу безопасности и офису Смотрительницы, присутствовала, но была подписана просто: Отдел безопасности.

Я ощутила себя иррационально расстроенной из-за некорректности планировки Стойла. Снова.

Я услышала, как позади меня Каламити шептал Вельвет:
— У неё раньше была плохая реакция на предыдущее Стойло. — Неужели я была так очевидна? — Надо б присмотреть за ней.

Прекрасно. Теперь они собираются быть моими родителями. Аррргх!
— Ладно, кажется, непосредственной опасности нету, потому предлагаю разделиться, чтобы сэкономить время. Вельвет, почему бы тебе не наведаться в клинику? Это безопасно, я видела клинику через окно Атриума. А мы с Каламити направимся в техобслуживание.

Вельвет Ремеди заявила:
— Нет. Каламити должен остаться со мной.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не топнуть.

А Вельвет продолжала:
— Я бы хотела подправить его ногу как можно скорее. Я могу использовать магию для правильного сращивания костей, как только они встанут на место.

"Хорошо", проворчала я мысленно. Затем, звуча как можно приятнее:
— Конечно. Без проблем. Мне не требуется помощь, чтобы найти кабинет ПипБак техника. — Если только все остальные части Стойла не раскиданы согласно странному плану. — Я вернусь прежде, чем вы закончите.

Я побежала рысью через дверь позади. Вельвет Ремеди остановила меня тихим голосом:
— Литлпип? Ты в порядке?

Я помахала копытом.
— О, да. Я просто... кажется немного истощена. Потеря крови, знаете ли. — Я состряпала добрую улыбку. Вельвет выглядела так, будто пыталась в это поверить. — Хорошо. Я немного удивлена. Но я счастлива. Это хорошо, что оба моих друга нравятся друг другу.

Каламити кашлянул.
— Чтооо? — заржал он. — Да она ж самодовольная самовлюблённая элитистка, которая скорее будет лечить врагов, чем стрелять в них.

Вельвет наградила его сердитым взглядом.
— А он импульсивный хулиган, который думает, что может исправить Пустоши, утопив их в крови.

О, Богиня! Разве они могли показать это ещё более очевидно?

Я ушла, прежде чем закричала.




Я провела оставшуюся часть пути вниз через Служебные помещения Стойла, постоянно напоминая себе, что на самом деле хорошо, что мои друзья ладили, что ревновать глупо, когда у меня не было шансов быть с ней, и что, если я хочу сохранить их дружбу, мне лучше похоронить эти чувства в той же тёмной яме.

Я задалась вопросом, как долго это продолжается уже? Началось ли это недавно? Раньше не было признаков или я забыла их? Или я просто не хотела их замечать?

Вот из-за этого "их замечать" в моём мозгу нарисовалась совершенно нежелаемая сцена с Вельвет и Каламити, которая тут же была порвана и выжжена из памяти. Будет трудно.

Знаешь, что легко помогло бы порадоваться за них? Маленькая пони в моей голове помахала мне баночкой. Нахрен эту маленькую пони. Я просто хотела упиваться своими мыслями немного дольше.

На компасе моего Л.У.М. появилась цель. Она не была враждебной. Один из них пришёл сюда за мной? Если да, то как они оказались впереди меня?

Мгновение спустя обслуживающий бот завис у одной из стен. Его многочисленные конечности подскочили и начали очищать её. Не удивительно, что это место выглядело чистым. Я почувствовала искру досады, что в Стойле номер два не было роботов для мытья стен. Мне приходилось мыть стены моего Стойла вкопытную.

Робот направился чистить в мою сторону. Я решила убраться с его пути, скрывшись в отсеке робототехника. Вся та комната была заполнена обслуживающими ботами различной степени разобранности. Тут хватало инструмента для пополнения мастерской Каламити, и я приступила к наполнению сумок.

Офис, прилегающий к этому помещению, был весь чёрный, полностью сожжён. Я нашла обугленные скелеты двух пони и частично демонтированного медицинского бота. Судя по всему, кто-то допустил фатальную ошибку во время работы с ним, заставив санитарный огнемёт взбеситься.

Обслуживающий бот прошёл мимо в холл.

В задней части сожжённого офиса был сейф. Краска вокруг него пузырилась и шелушилась. Сам же сейф от огня не пострадал. Я достала свои отвёртку с заколкой, но обнаружила, что сейф не был заперт. Уже в плохом настроении, я чувствовала себя обманутой.

Внутри была фляжка яблочного виски, мешочек двухсотлетних (деликатес из старых времён) медовых леденцов, банка (к сожалению, нормальных) Минталок, несколько папок для бумаг техобслуживания и аудиозаписи. Отложив бумаги, я скачала записи на мой ПипБак и начала их слушать.

"Говорит Мендер, это отчёт о ходе диагностики бытового робота-помощника, принадлежащего Кэникину. На ковыряние в его программных кодах ушла вся ночь, хотелось успеть с отчётом до похорон.

Из того, что я могу сказать, похоже, что робот пострадал при получении автоматического обновления его подпрограмм Стойл-Тек. Это действительно единственное объяснение, которое у меня есть, после того, как он подал Кэникину чашку с дымящимся горячим промышленным растворителем вместо кофе.

Все те пони, пустившие слух, что старик Кэникин собирался упиться вусмерть, сейчас возможно сильно жалеют о своих словах. Или должны жалеть. Я видел беднягу до того, как его кремировали — весь рот и горло были полностью прожжены растворителем. У меня потом несколько дней кошмары были.

Я планирую поговорить с Шедоухорн сегодня, и я хочу, чтобы все домашние помощники были отключены, пока мы не проверим каждого из них. Конечно, это потребует много времени и сил.

Знаю, что продвигать свои идеи, используя гибель Кэникина, меня недостойно, однако перед нами ещё одна причина того, почему, на мой взгляд, нам необходим представитель власти внутри стойла. Как пони из Стойл-тека могут рассчитывать на надлежащее управление Стойлом, если они не находятся здесь и не видят, что происходит?"

Это было неожиданно. И ужасно. Я пыталась избавить мою голову от мысленного образа Кэникина, концентрируя мысли на идее о Стойлах без Смотрительницы вообще. Стойлах, управляемых Стойл-Тек на расстоянии.




Отдел ПипБак техников находился как раз там, где ему положено. Обнаружив его, я испытала удивление и облегчение. Слегка раздразжало лишь наличие сразу двух этих эмоций.

Мастер-ключ матрицы заклинаний был заперт в шкафу вместе с дюжиной других магических инструментов, к которым простые подмастерья, вроде меня, доступа не имели. Я вновь взялась за отвёртку и заколку.

Несколько минут спустя мой бронированный рабочий комбинезон был нагружен всем, что мне могло бы понадобиться для ремонта ПипБака повышенной сложности. И, в теории, всем необходимым для восстановления магического тока в броне СтилХувза. И, чисто на всякий случай, я прихватила с собой несколько спарк-батарей и небольшой проводник магического поля.

В кабинете главного Техника Стойла не хватало гамака, который так часто использовал по назначению мой наставник в Стойле Два. Я покачала головой, последний раз окидывая взглядом кабинку, перед тем как вернуться к моим друзьям. Среди вещей, раскиданных на столе Техника я заметила аудио-журнал.

Сидеть здесь и прослушивать журнал? Или рысью двигать назад, найти Вельвет Ремеди и Каламити. Вместе. Надеюсь, не целующихся. Лучше уж журнал.

"Этим утром Шедоухорн собрала нас на совещание. Вчера едва не случилось серьёзное происшествие. Этот дурень Бакбрайт подарил своему жеребёнку пневматическое ружьё на день рождения, а потом ещё привёл его на реакторный уровень попрактиковаться. О чём он только думал? Стрелок промахнулся мимо радтаракана, сделав небольшую пробоину в системе климат-контроля. Выяснилось, что также был задет водный талисман. Хорошо, что сейчас всё работает нормально, но ещё бы полдюйма и у всего Стойла были бы серьёзные проблемы.

Как глава отдела Техобслуживания, Шедоухорн представила целую серию новых протоколов по технике безопасности. Пока она не заверит их у Стойл-Тека, они останутся неофициальными, однако мы в любом случае будем им следовать. Если в Стойл-Теке кому-то не нравится, что кто-то раздаёт указания вместо него, что-ж, пусть прискачет сюда и заявит об этом."




Вельвет Ремеди толкнула ко мне три банки экстра-сильных зелий восстановления.
— Выпей их. Будешь в полном здравии через десять минут.

Я была в шоке.
— Не должны ли мы их сохранить, использовать экономно?

Вельвет Ремеди покачала головой. Она выглядела намного лучше. Она сняла платье и убрала бинты; её шкурка была в идеальном состоянии, шерсть выглядела целой и невредимой. Пара пакетов, обозначенных "Внутривенно", висела у неё на бёдрах, хирургическая трубка с полой иглой на конце спускалась от них к месту чуть ниже левого плеча.
— Не надо. Я уже собрала больше десятка, плюс много бинтов, несколько шин, пакеты крови и много чего ещё. Впервые у нас, определенно, море медикаментов. Я бы сказала, что эта клиника была подарком Богини, но знаю, что это не так.

Я подняла бровь и левитировала первое зелье к своим губам. Вельвет сунула мне аудиопроигрыватель.
— Я нашла это в то время, как... реквизировала запасы. — Я усмехнулась над её нежеланием называть это мародёрством или копанием в мусоре.

Я опустошила две баночки экстра-сильных зелий восстановления, а третью сунула в сумку. В мыслях всплыл образ Вельвет с изодранной и окровавленной шкуркой. Я смогу стерпеть и лёгкую недолеченность, если этому будет сопутствовать запас зелий на случай необходимости.

Каламити тоже выглядел гораздо лучше. Он жаловался, что после заклинания починки Вельвет Ремеди в шине не было необходимости, но она настояла, чтобы он носил её по крайней мере ещё один день.

Я бродила по клинике, ища хорошее место, чтобы послушать записи. Я подозревала, что они содержат неприятную информацию. В записях, что мы находили в Пустошах, так редко было что-то хорошее. А в Стойлах тем более.

Я нашла химическую лабораторию в задней части клиники. На мгновение все мысли о записях вылетели у меня из головы. Глядя на препараты и расходные материалы, я поняла, что наряду с тем, что у меня уже есть, мне хватит ингредиентов, чтобы приготовить свои собственные Праздничные Минталки! Такая возможность... Я не могла сопротивляться. Это было бы глупо.

Едва приступив к работе, я вспомнила, зачем пришла сюда. Я запустила проигрыватель, дабы прослушать его запись, пока буду перемалывать обычные скучные Минталки в порошок.

"Ооо..."

Голос был настолько наполнен отчаянием, что я быстро выключила проигрыватель. Я не хотела этого слышать. Я сконцентрировалась на приготовлении в течение нескольких долгих минут, а проигрыватель просто лежал там на столе и злобно смотрел на меня. Наконец, в гневе, я включила его обратно.

"Как это вообще могло произойти?

Мы с врачом только вышли на несколько минут. А когда мы вернулись, клиника оказалась запечатана, и была активирована система пожаротушения, заполняя всю клинику...

Нам потребовалось больше часа, чтобы открыть её снова. Мы пытались прорваться через окно, но оно было бронировано. Зачем они забронировали окно?! Пони внутри умерли от удушья. Лемонгрэйс была там только затем, чтобы ей сняли швы. Она планировала кьюти-праздник для её дочери в этот вечер и даже говорила со мной о том, какой лучше тортик заказать. Новый жеребёнок мистера и миссис Оранж был всё ещё в яслях клиники! О, Боже! Я думаю, они ещё даже не знают об этом!..."

Я выключила его снова. Моё сердце скручивалось в узлы от услышанного. Часть меня хотела плакать, часть хотела гневаться на что-то. Но не было ничего, на что я могла бы обратить свою ярость. Так что я направила её на кран, который отказался дать мне воды. Это было глупо, но зато я почувствовала себя лучше. Наконец (после того, как я добавила воды из своей фляги), я закончила перемешивание смеси и поставила её в печь.

Раздался звук пулемётного огня. Все мысли о журналах, Минталках и химии испарились, когда я услышала крик Вельвет Ремеди. Мои друзья были в беде!

Когда я повернулась, два красных пятна осветились на компасе моего Л.У.М.а. Турели стали враждебными. Примчавшись обратно в центральную клинику, я увидела прятавшихся за поваленной скамейкой Вельвет и Каламити. А снаружи две турели (над ныне закрытой дверью) усеивали пулями окно. Паутина трещин покрывала каждый его дюйм, бронированное стекло вот-вот готово было поддаться.

Левитировав Малый Макинтош, я встала так, чтобы суметь мгновенно сбить обе цели, когда стекло рассыпется. У меня не было много защиты, но если бы я была быстрой и хоть немного везучей, она бы и не понадобилась.

Стекло развалилось звенящим каскадом. Я почувствовала, как первая пуля ударила мне в грудь, хоть и не пробив мою броню полностью, пока я активировала З.П.С. и прицеливалась сразу в обе турели. Вторая пуля прошла через переднюю ногу между ПипБаком и коленкой, когда я сделала первый выстрел. А затем и второй.

БЛАМ! БЛАМ!

Первая турель взорвалась. Пули второй турели двинулись по дуге от Каламити с Вельвет ко мне.

БЛАМ! БЛАМ!

Последняя пуля ударила меня в бок, с громким треском отрикошетив от рукоятки боевого дробовика, когда вторая турель взорвалась.

Я рухнула, внезапно осознав, что опять получила множество ранений, и у меня всё разрывается от боли. Но на этот раз я не беспокоилась об этом. Вельвет Ремеди и Каламити были совсем рядом, и мы находились в клинике. Если бы мне пришлось быть расстрелянной, я не могла бы придумать лучшего места или лучшей компании для этого.

Но как только я ударилась об пол, я через силу заставила себя подняться на копыта, игнорируя мои травмы. Хромая и истекая кровью, я попыталась приковылять в химическую лабораторию. Я должна была убедиться, что мои Праздничные Минталки не пережарились. Теперь, когда мои друзья были в безопасности, мой разум сосредоточился на том, что стало вторым, но всё ещё важным приоритетом.




Двери Атриума были закрыты и заперты. Мы были запечатаны внутри.

Этот факт был скорее осложнением, чем серьёзным основанием для беспокойства. Я знала, что смогу управлять любой дверью из Отдела безопасности. Однако пробираться к нему означало постоянно оказываться там, где охранные системы весьма рады пострелять когда им вздумается.

Я посмотрела на своих спутников. К настоящему времени я уже начала думать о нас как о опытных воинах пустоши (ну, по крайней мере, о себе и Каламити). Я не очень долго пробыла здесь, снаружи, но это время закаляло как огонь, если побывать в нём однажды. Несколько турелей не должны быть большой угрозой для убийцы драконов.

Я осеклась. Такие мысли были опасны. Последнее, что мне было нужно, так это самой поверить в то, что слышала по радио.

Вельвет Ремеди смотрела на меня печально. Думаю, я была достаточно быстра, хотя казалось, она начала подозревать о том, что же я делала в химической лаборатории. Она не спускала с меня глаз, её укоризненный взгляд жёг мою душу.

Каламити рассматривал что-то на стене. Сначала я предположила, что это был ещё один довоенный плакат. Он изучал его с тем же интересом, что и Вельвет Ремеди что-либо, связанное с Министерством Мира. Но когда я, немного прихрамывая из-за своей заштопанной и перевязанной ноги, подошла ближе, я увидела, что это была карта Стойла. Мои глаза проследовали вверх по лестнице к станции безопасности. Там находился арсенал. На том месте, где в нормальном Стойле были апартаменты Смотрительницы и её семьи, была серия номеров, помеченных как V.I.P. (особо важные пони). На месте же предполагаемого офиса Смотрительницы не было абсолютно ничего.

Я наморщила лоб.
— Я реально ненавижу эти Стойла.

Вельвет Ремеди осматривала скелеты, при этом держа меня в прямой видимости.
— Были... были ли другие Стойла, что вы нашли, тоже плохи?

— Хуже, — ответил Каламити.

Мы двинулись к лестнице, но задержались, проходя мимо доски объявлений. Я съёжилась, когда увидела, что через всю доску кто-то написал, по всей видимости, кровью "ПРЕКРАТИТЕ НАС УБИВАТЬ!!!"

— О небо, — прошептала Вельвет. К моему удивлению, она сорвала одно из объявлений, левитировав поближе, чтобы рассмотреть. Объявление висело между списком новых правил безопасности и заметкой о двух потерявшихся жеребятах, чьи улыбающиеся лица веками всматривались в атриум, полный трупов. Нижняя часть буквы "А" была нарисована на листе, который взяла Вельвет. Я уставилась на нее, задавшись вопросом, что, во имя Луны, может заинтересовать её больше, чем мольба о помощи, написанная собственной кровью умирающего пони.

Вельвет Ремеди повернула листовку так, чтобы мы с Каламити смогли её рассмотреть.


Празднование Третьего Месяца Выживания!

Сегодня вечером в Атриуме!

С 10 до 16 часов

Ведущая — почётный обитатель Стойла 29 — Винил Скретч.

(выпивка будет после двенадцати)

Каламити присвистнул, поправляя шляпу.
— Винил Скретч. Настоящая диджей Пон3... если верить тому, что говорят. Значитца, она всё-таки пережила взрыв жар-бомбы в Мейнхэттене.

Я метнула в Каламити взгляд, говоривший, что тому стоит пересмотреть своё определение слова "пережить".

Как же я ненавидела эти Стойла.




Остальные турели мало что могли противопоставить скрытности и Малому Макинтошу. Я перезарядила Мак, пока мы продвигались в Отдел безопасности. Я присела за терминал, постаравшись отнестись уважительно к скелету предыдущего его оператора, аккуратно левитировав его в угол к остальным. Вельвет начала читать над ними молитвы.

Каламити побежал в оружейную в тщетной надежде, что сможет открыть её без моих навыков. Убедившись, что всё-таки не сможет, он с разочарованным выражением отвернулся. Я подождала, пока он отойдёт от двери и легко взломала терминал. Он вскочил и, выстрелив в меня улыбкой, исчез внутри. Это была мелкая, но добродушная месть. Я всё ещё пахла морковью.

Вернувшись к терминалу, я обнаружила множество отчётов охраны. Наугад включила один из последних.

Запись №67:
"Это безумие!

Больше половины населения мертво. Сначала мы думали, что это было просто несколько страшных аварий, но сейчас ясно, что это было злонамеренно. Это как если сами Стойла обратились против нас! Вчера школа сама себя запечатала и плазмой продуло всё внутри. Двадцать три жеребчика и кобылки были убиты просто ужасно. Их тела буквально таяли. Мы слышали их крики! Мой племянник был в классе. Он только-только получил свою кьютимарку... Он собирался вырасти и стать художником!

Моя сестра не может перестать плакать. Она заперлась в комнате со всеми его фотографиями. Кто-то должен нести ответственность за это. Кто-то должен заплатить!"

Я вся дрожала. Но не от физической боли. Я дала команду терминалу, чтобы проиграть одну из более старых записей.

Запись №43:
"Шедоухорн скончалась вчера вечером от осложнений после удара током, когда она пыталась получить доступ к узлу безопасности, подключив свой ПипБак к панели. Это произошло так скоро после смерти Бакбрайта и его сына в той аварии с лифтом! Это Стойло - смертельная ловушка."

Я выбрала ещё одну.

Запись №72:
"Это Стойл-Тек. Это должен быть он! Сучары из Стойл-Тек заперли нас в своих маленьких чёртовых лабиринтах смерти и убивают. Теперь даже не одного за другим. Они нас убивают группами!

Какие садистские ублюдки могли такое сотворить?! Они убили детей!

Они что, не понимают, что мы единственный шанс пони на выживание? Эти Стойла должны спасать нас! Что за ублюдки могут играть в убийства с последними выжившими членами их же вида?

Мы даже не можем добраться до них. Всё это делается дистанционно."

Я выбрала следующую, игнорируя призыв Вельвет, чтобы я остановилась.

Запись №73:
"Ха. Ха. Шутите шутки над нами, не так ли? Мне приходит в голову, что то, что ударили мегазаклинания — тоже шутка. Мы считаем, что мир над нами был уничтожен. Потому что так сказали Стойл-Тек. И мы поверили. Но что, если это не так? Вся Эквестрия живёт своей повседневной жизнью в солнечном мире над нами, пока мы кричим, рыдаем и умираем здесь. И это всего лишь развлечение для каких-то больных, бездушных пони из Стойл-Тек.

Это единственное, что хотя бы имеет немного смысла во всем этом кошмаре."

Я потянулась к следующей записи, но Вельвет Ремеди уже физически меня остановила, оттащив от терминала.

— ЧТО?! — закричала я в чистой ярости, моё тело сотрясалось от дрожи, я чувствовала, что сейчас взорвусь.

— Литлпип, — сказала она, и я поняла, что она плачет. — Ты должна остановиться.




Каламити и Вельвет Ремеди послали меня искать последние две комнаты, V.I.P. комнаты, пока они выключали систему безопасности и открывали все двери. Это было хорошо. Они хотели, чтобы я отдышалась, успокоилась. Я хотела найти место подальше от них и начать разрушать всё, что попадётся на глаза.

Я была зла как никогда раньше, и я даже не могла вымести злость на источник моего гнева. Потому что они все мертвы. Мертвы десятилетия, столетия назад. Моё тело всё ещё трясло.

На баннере, что висел над дверью первой комнаты, было написано: "Винил Скретч". Это была её комната. Оригинальный, первый диджей Пон3. Я шагнула вперед, и дверь скользнула вверх.

Открывшаяся комната оставалась нетронутой с ночи вечеринки, проходившей через 3 месяца с того момента, как дверь Стойла Двадцать Девять запечаталась, поймав в ловушку пони, находившихся внутри.

Я ходила, осматриваясь. Стопки протоколов, вертушки, оборудование звукозаписи, место для еды и сна, отдельный туалет с ванной.

Я могла бы выплеснуть свою ярость на этой комнате. С каким удовльствием я топтала бы оборудование и записи... Но я не могла этого сделать. Уничтожение вещей, которые были любимы жившими здесь (хоть и недолго) пони, не противопоставило бы меня против гнусных пони, которые создали это место, а скорее было бы продолжением их работы. Вместо этого я левитировала несколько записей к себе в сумку. Когда я вернусь к остальным, я отдам их Вельвет Ремеди, чтобы она положила эти записи к себе в одну из медицинских коробок. Там им не будут угрожать вражеские пули, я всё ещё помнила то яблоко.

В этом номере был сейф. Я колебалась. Я чувствовала, что это немного странно — взламывать сейф знаменитости, пусть даже и давно умершей. Но, глубоко вздохнув, я достала свои инструменты и принялась за работу. Внутри я обнаружила старую детскую игрушку, несколько фотографий в рамочках и несколько плакатов. И ещё внутри оказалось четыре шара памяти. Первый, который попался мне на глаза, был подписан: "Последняя вечеринка Пинки Пай". Я сунула его в свою сумку и пошла в соседнюю комнату.

Вывеска над дверью гласила: "Шедоухорн".

Кобыла, заведовавшая техобслуживанием, была V.I.P. Стойла? Даже несмотря на мою едва сдерживаемую ярость, испытываемую к Стойл-Тек, компании, ненависть к которой невозможно было описать словами, какая-то часть меня осознавала, что здесь что-то было не так.

Дверь передо мной скользнула вверх, и я вошла. В этой комнате царил больший бардак. Повсюду валялись детали и металлолом. Стол был завален незаконченными проектами. К стене были приколоты чертежи различных систем Стойла. Один из них был содран, представив взору встроенный сейф. Я вновь принялась за работу. В сейфе обнаружилась ещё одна аудиозапись. Она выглядела неожиданно похожей на запись из кабинета Смотрителя.

Мне нужно было услышать это сообщение. Но часть моего разума кричала не делать этого. Я проигнорировала этот голос и включила проигрыватель. Раздался знакомый твердый, но уставший и наполненный грустью голос. Кобыла, похоже, читала сценарий, который уже успела возненавидеть.

"Привет, Шедоухорн! Следующая далее информация предназначена лишь для ваших ушей. Я обращаюсь к вам, потому что вы, ввиду преданности и чувства долга по отношению к нашей компании и окружающим вас пони, были выбраны для выполнения очень важного задания.

Меня зовут Скуталу. Вы наверняка меня знаете по... а, какая разница. Как меня это достало...

...Попробуем ещё раз...

Привет, меня зовут Скуталу, и я вице-президент Стойл-тек. Если вы слушаете эту запись, значит Протоколы Угрозы Категории Омега были активированы, и все граждане Эквестрии, выбранные для Стойла Двадцать Девять, были укрыты в самом высокотехнологичном сооружении для переживания апокалипсиса из когда-либо созданных.

Мне очень жаль. Я хотела бы, чтобы мы могли ещё как-нибудь помочь.

Чёрт, я бы хотела, чтобы всё это удалось предотвратить...

...Но вместо этого наша задача — спасти всех, кого можем, и постараться, чтобы такого больше никогда не повторилось. Для этой цели ваше Стойло было выбрано для участия в важном социальном проекте. Главной целью Стойла Двадцать Девять, как и любого другого, является спасение жизней пони внутри него. Но...

...Но у вашего Стойла назначение более важное, важнее спасения отдельных пони. Мы в Стойл-Тек понимаем, что нет смысла спасаться сейчас, лишь чтобы уничтожить друг друга потом. Мы должны разобраться, где мы сбились с пути. Мы должны найти лучший путь. И мы должны быть готовы встать на него, как только откроются двери Стойл. И продолжить существование в том, во что наши лидеры превратили Эквестрию...

...Чёрт. Как же мы до такого дошли? Проклятье, проклятье, проклятье!...

Мы... Наверное, мы дошли до такого... может быть... потому что мы пони. Мы пытаемся сделать как лучше. У нас наилучшие намерения. Но, когда что-то идет не так, мы впадаем в смятение, в замешательство. Или огорчаемся. Или злимся. Наша способность принимать мудрые решения ослабляется тогда, когда она нам больше всего нужна.

Плохие решения, эмоциональные решения... они затащили нас в никому не нужную войну. Они поставили нас на грань вымирания... и, раз вы это слушаете...

...за пределами...

... да катись оно всё пропадом. Катись мы все пропадом.

...

Извиняюсь. Я ненавижу всё это. Так хотелось бы, чтобы мир был как во времена моего детства. Но желания остаются желаниями.

...проклятье. Не могу ни одно записать так, чтобы не занесло. Уверена, вы интересуетесь, какое это вообще к вам имеет отношение? Зачем я вам это говорю? Не волнуйтесь, смысл все-таки есть; это не просто тирада какой-то пони из Стойл-тек, которая... уже мертва... не так ли?

...

У Вашего Стойла исключительный дизайн. Вопреки официальным документам, у этого Стойла нет абсолютно никакой линии связи со Стойл-тек. Вместо этого, в качестве замены обычной должности Смотрительницы, мы оснастили Стойло Двадцать Девять компьютерной системой класса Крестоносец.

Мэйнфрейм класса Крестоносец представляет собой самый продвинутый суперкомпьютер, когда-либо созданный пони, компьютер, вобравший в себя все передовые разработки в области техномагии. Крестоносец способен мыслить независимо, быть креативным и обучаться. Всего было создано три таких компьютера, другие два сейчас находятся в ведомстве Министерства Чародейских Наук и Министерства Крутости соответственно.

Цель этого социального эксперимента — исключить из уравнения эмоционального и подверженного ошибкам пони. Узнать, окажется ли лучшей прагматическая и логическая система управления, независимая от наших ошибок.

Как обычно, на случай непредвиденных проблем есть запасной вариант. И этот вариант — Вы. К этой записи прилагаются коды для аварийного отключения Мейнфрейма. При этом будут также отключены все автоматизированные системы, поэтому такая мера должна приниматься только в случае возникновения угрозы жизни всего населения Стойла. Узел доступа расположен между Отделом безопасности и V.I.P. комнатами, где Вы и сможете подключиться к Мейнфрейму.

В самом крайнем случае алгоритмы Мейнфрейма могут быть полностью переписаны путём магического переноса-отображения мозга пони на матрицы Мейнфрейма. Это позволит Вам фактически стать Крестоносцем, взяв под контроль все автоматизированные системы самостоятельно. Однако эта функция не прошла тестирование и её действие на пони-инициатора переноса неизвестно, поэтому я очень, очень не рекомендую её задействовать.

Однако, во всех остальных случаях крайне важно, чтобы Вы держали при себе эту информацию и сам факт эксперимента, согласно полученным директивам.

Спасибо вам. От всех нас. От всей Эквестрии. Удачи вам, да проживут пони Стойла Двадцать Девять долго и счастливо."




Найти узел доступа было несложно. Я включила запись снова, теперь в наушник. Смысла в этом, конечно, не было, но она хотя бы не была чересчур зловещей. А я должна была знать больше.

Сняв панель безопасности, я обнаружила мешанину проводов и трубок, а также втиснутую туда желтовато-оранжевую коробочку с чёрным разъёмом. Вспомнилось вдруг, что последнего, кто пытался это провернуть, хорошо прожарило током. Так что подключение своего ПипБака для меня стало бы смертным приговором. К счастью, у меня был припасён другой вариант.

Я достала ПипБак Вельвет Ремеди, впервые с того случая, когда её нашла. Он был весьма красив, однако я понимала, что для Вельвет он служил неприятным напоминанием. Удерживаемый лишь левитацией, её ПипБак был подключён мной к узлу доступа.

Несколько минут спустя я уже просматривала потоки данных. Моё внимание привлекла строка:

>Обнаружена ошибка:
>Эффективность работы Водного Талисмана - 98%
>Анализирую ущерб
>Вероятность восстановления полной эффективности Водного Талисмана - 0%
>Рассматриваются варианты
>Уровень радиоактивного загрязнения поверхности выше нормы на 1300%
>Для сохранения Понижизни требуется нормирование расходов воды, а также сокращение населения Стойла на 0.02%
>Инициирую нормирование расхода воды
>Отбираю наиболее подходящих 0.02% для сокращения
>Инициирую сокращение населения

Силы покинули меня. Гнев уже перетекал в отчаяние. Там и ещё были похожие отчёты. К концу сезона водный талисман продолжил изнашиваться, и при достижении каждого следующего уровня его деградации Крестоносец, управлявший Стойлом 29, отбраковывал часть населения в расчётливой попытке сохранить в Стойле "Понижизнь" в целом.

Через три месяца водный талисман перестал работать окончательно. Крестоносец отреагировал соответственно. Для сохранения Понижизни.




Я залила в глотку остатки яблочного виски, наслаждаясь его жжением. Весь гнев улетучился, а на замену ему пришёл ступор, который оказался ещё хуже.

Я решила хотя бы ненадолго скрыться из этого ужасного места в шаре памяти. Аккуратно расположив шар, я сфокусировала на нём свою магию.

И сразу же была просто потрясена яркими вспышками, ужасно бьющим в уши рёвом и выворачивающей наизнанку тошнотой. Шар памяти каким-то образом начал портиться, и теперь я угодила в кошмар сенсорной обратной связи и головокружения. Я пыталась уйти, но выхода не было.

А потом мир как-то сам пришел в порядок. Но это был не тот мир, который я знала. Мне казалось, что я вся была в собственной блевотине, но я была не в себе и потому утверждать не буду.




Одна мысль поразила меня, пока я вылетала из чужой памяти с ощущением, как будто получила неслабый удар в живот. (Меня, оказывается, действительно стошнило на саму себя)

Откинувшись на стену, я уверила себя:
— Я не настолько плоха...

— Но с вами мне нужно быть поаккуратнее, — сказала я Праздничным Минталкам у себя в сумках. — Я не дам повода Каламити или Вельвет Ремеди думать, что у меня с вами проблемы. Я не хочу потерять друзей из-за их уверенности, что я наркоманка.

Заметка: Следующий уровень.
Новая способность: Жёсткая Шкура (первый уровень) — Жестокий опыт пребывания в Эквестрийской Пустоши закалил вас. Вы получаете +3 к сопротивляемости урону с каждым уровнем данной способности.